– Может, нам все-таки провести ночь вместе? Простополежать рядом. Совсем не обязательно заниматься сексом. Вот увидишь, утромтебе станет легче.

Джим медленно покачал головой:

– Нет, я не смогу. Если нужно, я пешком вернусь вгород, а машину оставлю тебе.

Он избегал даже смотреть на нее, и Пэрис поняла, что она длянего больше не существовала.

– Я оденусь, – тихо проговорила она, стараясь недумать о том, что произошло.

Ей было страшно грустно и обидно, она чувствовала себяотверженной. Она не сердилась на Джима и понимала, что дело не в ней, но отэтого обида не проходила. Ей было горько, что их роман закончился стольбесславно.

Через десять минут Пэрис в джинсах и свитере с наспехсобранным чемоданом спустилась к машине. Джим молча сунул вещи на заднеесиденье, Пэрис села спереди, и уже через пять минут они мчались по дороге.Расплачиваться с отелем не было необходимости, поскольку там имелся оттиск сего кредитки. Платить по счетам надо было только перед самим собой.

Всю дорогу Джим молчал, а когда Пэрис взяла его за руку,никак не отреагировал. Он словно был во власти могущественного демона – еговновь призвала к себе Филлис.

– Я больше не стану тебе звонить, – неживымголосом объявил Джим, высаживая ее возле дома в половине третьего утра. –Нет смысла, Пэрис. Я не могу это продолжать. Прости, что напрасно потратила сомной время.

Можно было подумать, что он сердится на нее, но Пэрис знала:он страшно зол на себя.

– Я не напрасно потратила с тобой время, – ласковопроизнесла она. – Мне за нас обоих обидно. Надеюсь, когда-нибудь ты с этимсправишься, для своего же блага. Ты не заслуживаешь того, чтобы до конца днейстрадать в одиночестве.

– ?? не одинок. Со мной Филлис, память о ней. Мне этогодостаточно. – Он повернулся к ней, и Пэрис сжалась при виде его глаз,пылающих болью. Джим так истерзался, что от него осталась горстка пепла. –А у тебя есть Питер, – добавил он, словно желая увлечь ее с собой в этупучину страдания.

Но Пэрис покачала головой.

– Нет, Джим, – возразила она. – Это у Рэчелесть Питер. А у меня есть только я.

С этими словами она тихо вышла из машины, взяла вещи иподнялась на крыльцо. Не успела она отпереть дверь, как послышался шум мотора.

Больше Пэрис никогда не слышала о Джиме Томпсоне.

Как и обещала, на первое сентября Мэг приехала вСан-Франциско с Ричардом Боуленом. Он снял номер в «Риц-Карлтон», а Мэг решилапожить у матери. Ричард не возражал. Напротив, он считал, что так ему будетлегче познакомиться с мамой своей подружки, в противном случае Пэрис неизбежнобудет испытывать ревность.

Это было мудрое решение, хотя все равно Мэг сразупочувствовала, что Пэрис относится к Ричарду с недоверием. Она ходила вокругнего кругами и принюхивалась, как собака к незнакомому дереву, терзалавопросами, испытующе смотрела и заставила выложить о себе все, начиная отдетства и кончая работой. К счастью, Ричард был готов к этому испытанию истойко его выдержал. Проведя три дня в обществе Ричарда Боулена, Пэрисвынуждена была признать, что он ей очень понравился. Правда, она невольнодумала о том, что с таким мужчиной следовало бы встречаться ей, но он, как нагрех, нашел себе молоденькую. Хуже того – ее собственную дочь! Ситуация быластара как мир, Пэрис прекрасно понимала это и не держала на него зла.

В день отъезда они сидели в саду, Мэг зачем-то пошла наверх,и Пэрис повернулась к Ричарду с озабоченным выражением лица.

– Не хочу выглядеть назойливой, Ричард, но вас небеспокоит разница в возрасте?

– Я стараюсь об этом не думать, – честно призналсяон. – Вообще-то, я раньше всегда встречался со своими ровесницами. И женабыла одного возраста со мной, мы с ней еще в колледже познакомились. Но вашадочь совершенно особенная девушка, вы, наверное, и сами это знаете.

Пэрис вздохнула. Ричард казался моложе своих лет и, как нистранно, был чем-то похож на Мэг – те же зеленые глаза и белокурые волосы. Онипрекрасно подходили друг другу. Рядом с ним Мэг расцветала и выгляделасовершенно счастливой. Она сказала матери, что чувствует себя с ним как закаменной стеной, да Пэрис и сама видела, что у них все серьезно.

– Не хочу казаться старомодной мамашей, –извиняющимся голосом произнесла Пэрис, – но прошу вас, Ричард: не играйтес ней. – Она чувствовала некоторую неловкость, тем более что говориламатеринским тоном практически со своим сверстником. – Я понимаю, вам покарано говорить о своих намерениях, но я не хочу, чтобы с ней позабавились, апотом разбили девочке сердце. Она этого не заслужила.

Пэрис подумала о Чандлере Фримане. Тот мог позабавиться смолоденькой девушкой и уйти, даже не оглянувшись. Но Ричард вроде бы не из тойпороды.

– Вы намного старше и умнее ее. Если вы не имеете ввиду ничего серьезного, не подавайте ей ложных надежд. Не обижайте ее.

– Обещаю, Пэрис, – произнес он, – ее необижу. А вы не допускаете мысли, что у меня могут быть серьезные намерения?Если я попрошу ее руки, вы не будете против?

– Не знаю, – честно призналась Пэрис. – Надоподумать. Вы настолько ее старше… Я только хочу, чтобы моя дочь была счастлива.

– Счастье редко имеет отношение к возрасту, –резонно заметил Ричард. – И даже наоборот. Возраст тут совсем ни при чем.Я люблю ее, и все тут, – бесхитростно заключил он. – Я ни к однойженщине не испытывал того, что чувствую к Мэг. За исключением разве что моейбывшей жены.

Эти слова отозвались в душе Пэрис тревожным звон ком, и она серьезнопосмотрела на него. Ей мигом пришли на память все предостережения Бикса.

– Давно вы разведены?

– Три года, – негромко ответил Ричард.

У Пэрис камень свалился с плеч. По крайней мере, он недвадцать лет гарцует на свободе.

– До сих я не встретил женщину, которая могла бы занятьважное место в моей жизни, – продолжил Ричард. – Если честно, с Мэг ятоже не ожидал, что выйдет что-то серьезное. Они с моей дочкой приятельницы.

– Никогда не знаешь, где встретишь свою любовь. А когдаона приходит, неизвестно, во что это выльется. В каком-то смысле я рада, что сМэг это произошло.

Он ей определенно нравился. Просто странно было видеть своюдочь в обществе своего ровесника. Зато ничто не мешает им дружить, и этонамного легче, чем было с Энтони или Пирсом, которые, по существу, еще совсеммальчишки. Вот Ричард – мужчина. И, судя по всему, хороший человек.

Позже Пэрис так и сказала Мэг, и та страшно обрадовалась.Она была безумно влюблена. И Ричард, кажется, тоже.

Они уехали, и Пэрис задумалась над странностями жизни. Дочьвстречается с мужчиной, с которым в самую пору встречаться ей. А ее удел –руины наподобие Джима Томпсона, плейбои типа Чандлера Фримана или неандертальцывроде скульптора из Санта-Фе. «Неужели, – думала Пэрис, – больше мнерассчитывать не на что и все хорошее теперь не для меня? Может, если поискать,найдется еще один Ричард Боулен? Очень сомнительно, а в таком случае уж лучшебыть одной…»