Джима необходимо было отвлечь от его горя, тогда он сновасможет наслаждаться жизнью. И даже стать интересным собеседником. В нем не былоникаких очевидных изъянов. Умный, образованный человек, с респектабельнойработой, и дети у них одного возраста. Для начала этого более чем достаточно;главное – изгнать дух Филлис. Для Пэрис это стало делом чести, она твердорешила одержать верх – не только ради себя, но и ради Джима. Бикс вполнесправедливо сделал вывод, что Джим Томпсон на сегодняшний день – самыйподходящий претендент на ее сердце. Он был очень похож на Питера, и Пэриспоняла, что это для нее важно. Оставалось аккуратно задвинуть Филлис в могилу,чтобы не маячила в мире живых.

После непринужденного разговора Джим повез ее ужинать внебольшое французское бистро со столиками на улице. Местечко было дивное, но наДжима снова нахлынули воспоминания. Они с женой обожали Францию и часто бывалив Париже. Филлис даже говорила по-французски, причем свободно.

Остановить этот поток воспоминаний было невозможно, и вконце концов Пэрис неожиданно для себя заговорила о Питере. О том, как они былиблизки, какой она испытала шок, когда он ушел. Весь вечер они с Джимом делилисьсамыми тяжкими переживаниями, так что, попав наконец домой, Пэрис чувствовалаполное изнеможение. После развода она еще ни с кем так долго и подробно неговорила о Питере.

– Я бы хотел снова вас увидеть, – робко произнесДжим, прощаясь с ней у дверей.

В дом Пэрис его не пригласила. Она не хотела слышатьочередную историю о Филлис или снова возвращаться к разговору о Питере. Ейхотелось похоронить их обоих. И подмывало взять с Джима обещание, что если онистанут видеться, то не должны вспоминать своих «бывших». Но сказать это вслухПэрис не решилась – ведь они были еще так мало знакомы.

– Я с радостью угощу вас своей стряпней, –предложил Джим.

– С удовольствием отведаю, – улыбнулась Пэрис,хотя ей уже заранее делалось жутковато от перспективы провести вечер в доме,где еще витает образ его покойной жены.

Она по-прежнему считала Джима милым человеком, но от неевесь вечер требовались титанические усилия, чтобы переводить разговор нанейтральные темы. Что бы они ни делали, куда бы ни направлялись, о чем бы ниговорили – будь то антиквариат, дети или путешествия, – за углом всякийраз караулила Филлис. От нее не отставал и Питер. Пэрис ничего так не жаждала,как похоронить эти воспоминания.

– Но в эти выходные у меня работа, – напомнилаона.

– Может, в воскресенье вечером? – с надеждойспросил он.

Она ему действительно нравилась, такого чуткого,сострадательного слушателя еще поискать. Джим и сам не ожидал, что проникнетсяк ней такой симпатией.

– Замечательно, – согласилась Пэрис и, помахаврукой на прощание, закрыла за собой дверь.

Джим действительно оказался очень милым человеком, но онавынуждена была признать, что дома, наедине с собой и без компании Филлис иПитера, ей куда лучше.

– Ну, как? – накинулся на нее Бикс, едва Пэрис наследующий день переступила порог кабинета. – Безудержный секс до самогорассвета? Тебя уже охмурили?

– Не совсем, – усмехнулась Пэрис. – Пока чтопродолжаю сеансы психотерапии в еще больших масштабах.

Бикс покачал головой:

– Не хватит ли? Если так и дальше пойдет, ты егоникогда от этого не отучишь. Он просто начнет воспринимать тебя как ее.

В свое время со Стивеном ему пришлось пойти на уговор: тотбудет упоминать своего прежнего партнера не чаще одного раза в день. И этосработало. Теперь Стивен говорил, что это помогло ему взять себя в руки и оченьспособствовало развитию их отношений. Сейчас Стивен вспоминал о своем бывшемдруге с грустью, но без боли, а Джим Томпсон пока явно находился на предыдущейстадии, хотя минуло уже два года.

Пэрис приуныла.

– Сама не пойму, зачем мне все это? Как ты думаешь?Бикс пожал плечами:

– Никому не захочется терпеть поражение от призрака. Апоскольку мягкие намеки не срабатывают, я бы тебе посоветовал перейти к болеерешительным действиям. Думаю, оральный секс тут бы подошел, – с серьезнымвидом заявил он, и Пэрис рассмеялась.

– Отлично! В следующий раз, как только он появится уменя на пороге, я ему это предложу.

– Лучше сначала впусти в дом, а то соседи в очередьвыстроятся!

Пэрис не успела ничего ответить – их разговор был прервантелефонным звонком. Звонки не умолкали весь день, а точнее – всю неделю. Но обапикника прошли без сучка, без задоринки. Как обычно, они поделили мероприятиямежду собой, тем более что места их проведения были друг от друга далеко икурсировать между двумя точками не представлялось возможным. Но в своей помощницеБикс не сомневался. В этот раз вместе с Пэрис работала Сидни Харрингтон,которая в очередной раз принялась извиняться за своего приятеля из Санта-Фе.Пэрис сказала ей, чтобы не принимала все это близко к сердцу и что он, вполневозможно, человек неплохой.

– Знаешь, иногда с близкого расстояния трудно заметитьчудаковатость своих друзей, – вздохнула Сидни. – А когда взглянешь состороны… Честно признаться, мне в тот раз показалось, что он немного не в себе.

Пэрис не стала говорить, что это еще мягко сказано, и обевернулись к работе.

В воскресенье Пэрис до вечера провалялась в постели. Ейтребовался отдых – она несколько недель подряд работала практически безвыходных. Сейчас, когда ей не надо было никуда мчаться, Пэрис блаженствовала.

В шесть часов она поехала к Джиму. Тот жил в красивомстаринном доме в Сиклифе. В этом районе был более влажный микроклимат, ввоздухе висел туман, и, возможно, от этого на душе становилась горше, чем вболее солнечной восточной части города. Но особняк был спроектирован знаменитымархитектором, а из окон открывался фантастический вид на мост «Золотые ворота»и залив. Пэрис его оценила сразу, как вошла.

Вплотную к дому тянулась полоска Чайна-бич, где Джим, по егопризнанию, любил прогуляться. И Филлис любила.

– Мы с Питером тоже всегда любили море, –машинально произнесла Пэрис и прикусила язык. Что она делает?! Джим Томпсон ейочень симпатичен, но почему он выуживает на свет ее самые худшие черты? Покрайней мере, самые тяжелые воспоминания. Не успела она снять плащ, а Филлисуже была с ними. И Питер наступал ей на пятки.

Пэрис припомнила наказ Бикса и дала себе слово говорить оПитере не чаще одного раза в день. Это было довольно странно: ведь онанесколько месяцев о нем почти не вспоминала. А теперь, благодаря Джиму иФиллис, возвращалась к нему без конца. Так плохо ей не было уже давно.

Джим немало потрудился у плиты. Он затеял ростбиф с пюре изспаржи и жареной картошкой. Пэрис знала, какими словами он это прокомментирует:что они с Филлис очень любили готовить. И содрогнулась, увидев на крючке удвери в сад старую соломенную шляпку хозяйки дома. Два года прошло, а она так ивисит! Интересно, сколько еще вещей покойной жены он хранит? Очевидно, все. Емудавно надо было от них избавиться, но он, по-видимому, и не собирался.