– О господи… – простонала Пэрис. – Мэг,только не начинай! Говорю тебе, не собираюсь я ни с кем знакомиться. – Вголосе Пэрис звучала не просто твердость, но категоричность. Хватит с нееЧандлера Фримана и скульптора из Санта-Фе. Больше ни на какие свидания ее незаманишь.

– Мам, это же глупо! Тебе только сорок семь лет. Ты неможешь себя похоронить. Это неправильно.

– Я не собираюсь себя хоронить, но прекрасно могу житьи без мужчины. Никто мне не нужен.

На самом деле мужчина нужен, как ни крути, но найтиподходящего слишком трудно. А тот, в ком она действительно нуждалась, теперьпринадлежал не ей.

– А что, если ты отказываешься от уникального шанса? Онбанкир. И человек очень порядочный. Не какой-нибудь котяра.

– А ты откуда знаешь?

– Я же с ним говорила! – не унималась Мэг. –И кроме того, он недурен собой.

– Неубедительно. Ты же с ним не на свидание ходила.Мужчину можно узнать только тогда, когда начинаешь общаться с ним близко. Да ито не всегда. Вдруг окажется, что он похож на твоего Пирса?

Мэг расхохоталась:

– Ничего подобного, можешь мне поверить! Он похож нанашего папу. Тот же тип. Рубашка, галстук, костюм в тонкую полоску, хорошаястрижка, приятные манеры, вежлив, умен и хороший отец. Все, что ты любишь.

– Мэг, не уговаривай!

– Ну, почему?

– Потому.

– Ничего не выйдет, – безапелляционно заявиладочь. – Я обещала, что сегодня мы идем с ними ужинать. Она тоже приехаладомой на выходные, с отцом повидаться.

– Да ты с ума сошла! Мэг, как ты могла?!

– Мам, ты должна пойти, иначе все сочтут меняобманщицей. С хорошими людьми только так и знакомятся. По сговору. Раньше этоделали родители, а теперь дети знакомят разведенного отца или мать с новымпартнером.

– Но я не собираюсь становиться «новым партнером» этомучеловеку!

Пэрис была в ярости, но ей не хотелось ставить дочь в неловкоеположение, и поэтому в конце концов она уступила.

– Надо обследоваться у психиатра, кажется, я совсемспятила, – пробормотала она, сдаваясь.

Отца подруги звали Джим Томпсон; Мэг сообщила, что ресторан,который он выбрал, славится своими бифштексами. «Это лучше, чем ярыйвегетарианец», – подумала Пэрис, но про себя решила, что при первой жевозможности улизнет. Она надела старенький, мрачноватый черный костюм, волосызавязала в хвост и не стала краситься.

– Может, хоть чуточку оживишь лицо? – предложила Мэг,наблюдая, как мать одевается. – Ты выглядишь, как похоронный агент.

– Вот и хорошо. В следующий раз ему не захочется сомной встречаться.

– Ты мне совсем не помогаешь – посетовала Мэг.

– И не собиралась.

– Но ведь именно так большинство женщин знакомятся сосвоими вторыми мужьями.

– А мне не нужен второй муж. Я еще от первого неотошла. А на свидания вслепую у меня аллергия.

– Знаю, знаю. Помню, как у тебя это было в прошлый раз.Но тот тип явно был исключением.

– А вот и нет. Бикс мне рассказал еще более жуткуюисторию, – буркнула Пэрис и погрузилась в мрачное молчание.

Приехав в ресторан, они обнаружили, что оба представителясемейства Томпсон уже на месте. Джим оказался высоким худощавым, мужчиной сседыми волосами и серьезным лицом, в серых брюках и блейзере. С ним была егохорошенькая дочка на сносях. Звали ее Салли; Пэрис тут же вспомнила, какоднажды привозила ее к ним домой на выходные. На Джима она даже не взглянула,пока не сели за стол, однако мало-помалу между ними завязался разговор.

Пэрис заметила, что глаза у него красивые и печальные. Сразубыло видно, что он перенес большое горе, как и она, и что он хороший человек.Сама того не желая, Пэрис прониклась к нему глубоким сочувствием.

Они негромко беседовали, а дочери тем временем болтали исмеялись, вспоминая своих старых друзей. Джим рассказал о том, как уходила изжизни его жена, а Пэрис неожиданно для себя стала говорить об уходе Питера.Обменявшись трагическими воспоминаниями, оба загрустили. Это было не похоже наоживленную беседу за обеденным столом, и дочери забеспокоились.

– О чем это вы разговариваете? – подозрительноспросила Салли, заметив знакомую тоску в глазах отца.

Джим нахмурился. Он много раз выслушивал призывы дочери исына перестать плакаться в жилетку незнакомым людям, и все равно такоеслучалось с ним нередко. Спустя два года после смерти жены он все не могпримириться с утратой.

– Мы говорим о наших детях, – отмахнулась Пэрис.Она знала, что брат Салли на год старше Вима и учится в Гарварде. – О том,какие вы у нас непослушные и как мы с вами мучаемся, – пошутила она изаговорщицки переглянулась с отцом Салли.

Джим ответил благодарным взглядом. Ему понравилось говоритьс Пэрис, он сам этого не ожидал. Он тоже не хотел идти в этот ресторан ивсячески отговаривал дочь, но теперь был рад, что поддался на уговоры.

Потом разговор зашел о предстоящем Дне независимости. Саллис мужем планировали куда-нибудь поехать, ведь для них это, скорее всего, будутпоследние выходные до появления ребенка. Джим с приятелями собиралсяучаствовать в парусной регате, а Пэрис ожидала работа – на них висели двапикника по случаю праздника, Джим, улыбнувшись, заметил, что, на его взгляд, ееработа – одно сплошное развлечение. Сам он явно не был большим любителемгулянок и производил впечатление тихого, замкнутого человека. Трудно былосказать, что это – следствие обстоятельств или характер. Пэрис он признался,что с момента кончины жены пребывает в депрессии. Правда, он не отрицал, что,когда позволяет себе расслабиться, ему становится легче.

На прощание девушки расцеловались, а Джим потихоньку спросилу Пэрис, можно ли ей как-нибудь позвонить. Он был такой старомодный, такойцеремонный, что Пэрис засомневалась, но в конце концов кивнула. Может, если неон ей, так она ему сумеет помочь. Как мужчина он ее не привлекал, но виднобыло, что ему нужен собеседник, а человек он был симпатичный. Просто в данныймомент у него разлад с собой. У Пэрис даже мелькнула мысль, не сидит ли он науспокоительных лекарствах.

Наблюдая, как Джим идет к выходу под руку с дочкой, онаподумала, что он похож на человека ниоткуда. Даже сутулость плеч выдавала егоскорбь.

– Ну, что скажешь? – спросила Мэг, едва сев вмашину.

У нее было ощущение, что новый знакомый маме симпатичен,хоть она и не желает в том признаваться. Обнимая подругу на прощание, Саллишепнула, что после смерти матери отец впервые так оживлен.

– Он мне понравился. Но не в том смысле, как тыдумаешь, или как вы с Салли задумали, негодницы. – Пэрисулыбнулась. – Просто он одинокий человек, которому не с кем поговорить. И,по всей видимости, глубоко порядочный. Он очень тяжело пережил болезнь и смертьжены.