Месяц назад Пэрис получила свою мебель и теперь чувствоваласебя действительно дома. Ее жилище сильно преобразилось.

– А что такое с Чандлером? – Мэг.

– То же самое. Теперь я понимаю, что вела себя какнаивная идиотка. Не спрашивала его, встречается ли он с кем-то еще. Но мне и вголову не приходило это уточнять!

– Со мной такое было в колледже, – голосомумудренной женщины прокомментировала Мэг. – Всегда нужно спрашивать.

– Почему же меня никто не предупредил?

– Тебя предупреждали, но ты ничего не желала слышать. Вследующий раз непременно спрашивай. И если выяснится, что ты не одна,немедленно хлопай дверью. И вообще, надо стараться, чтобы не ты к немуприходила, а он – к тебе. Так проще.

– В следующий раз возьму тебя с собой – оговариватьусловия моего контракта, – поддразнила Пэрис.

– Непременно. – Мэг вздохнула. – Господи,мам, до чего же мне плохо! Такое чувство, что на свете не осталось ни одногопорядочного парня. Во всяком случае, здесь.

В голосе дочери слышалось отчаяние, и это – в двадцатьчетыре года! Что же тогда говорить о ней самой? В мае Пэрис должно былостукнуть сорок семь.

– В Сан-Франциско, по-моему, ненамного лучше.

– Как и везде. Мои подруги в Нью-Йорке то же самоеговорят. Вокруг одни лжецы и плейбои. Или наоборот – такие, что признают тольколюбовь до гроба. А попадется по-настоящему симпатичный парень – тут жевыясняется, что он «голубой». Все, я сдаюсь!

– Ну, тебе еще рано. Ты наверняка найдешь себеподходящего парня. А мне, кажется, уже все равно. Стара я для этого.

– Мам, не говори глупостей. Ты еще совсем молодая. Ивыглядишь великолепно. Пожалуй, мне в самом деле лучше навестить тебя ввыходные. А то у меня депрессия.

– У меня тоже. Будем сидеть вдвоем в постели, естьмороженое и смотреть телевизор.

– Скорей бы!

В пятницу вечером Пэрис встретила дочь в аэропорту. Этивыходные у нее были свободны, и они занимались тем, чем хотели, –обнявшись, сидели в кровати и смотрели по телевизору старые фильмы. Ни та, нидругая не одевалась, не причесывалась и не накладывала макияж, и им это оченьнравилось.

В воскресенье к обеду явился Вим и был поражен, застав обеихв таком виде. К счастью, он пришел один.

– Вы что, заболели? – ахнул он. – Мэг,посмотри в зеркало! Ты выглядишь непотребно.

– Можешь не рассказывать, – улыбнулась Мэг. Онанаслаждалась свободой в компании матери.

– У нас дни нравственного здоровья, – пояснилаПэрис.

– Это еще что такое?

– Мы смотрим старые фильмы, плачем и не вылезаем изпостели. – Мэг усмехнулась. – И несем мужиков на чем свет стоит. Представьсебе, мой парень наставил мне рога.

– Какой облом! – посочувствовал брат.

Пэрис налила обоим по чашке супа, а сама присела на диван.Она обожала быть с детьми.

– А у тебя как дела? – спросила Мэг. – Небосьза модными девчонками ухлестываешь?

– За дюжиной сразу, – похвалился Вим. – У насв общаге соревнование – кто скольких девчонок захомутает. Я за две недели сдвенадцатью встречался! – невинным тоном произнес он, и Мэг замахнулась нанего подушкой.

– Ну, ты и прохиндей! Ничего более мерзкого в жизни неслышала. Послушай, в мире и без тебя полно гнусных кобелей, мы не хотим, чтобыты пополнял их ряды.

– А что вы от меня хотите? Чтобы я женился на первом жекурсе? Я же еще ребенок! – добродушно пошутил Вим.

– Тогда хотя бы веди себя достойно, – не отставаласестра, и Пэрис ее всецело поддерживала. – Не делай подлостей, относись кженщинам с уважением. В мире недостает таких симпатяг, как ты.

– Да не хочу я быть симпатягой! Мне хочетсяпоразвлечься…

– Только не за чужой счет, Вим! – взмолиласьПэрис. – Каждый человек должен чувствовать ответственность перед другим.По крайней мере – не совершать подлостей.

– Знаю, знаю. Но немного легкости тоже не помешает.Нельзя же все время быть ответственным!

– Нет, можно, – возразила сестра. – Начнипрямо сейчас. Тебе уже почти девятнадцать, никогда не рано стать порядочнымчеловеком. Я на тебя рассчитываю, Вим!

– А без этого никак нельзя? – Он доел суп иудивленно посмотрел на маму и сестру. Какие-то они сегодня странные!

– Нет, нельзя, – отрезала Пэрис. – Впротивном случае ты рано или поздно разобьешь кому-нибудь сердце.

Сама того не желая, она вспомнила об их отце. Вим этого незаметил, но Мэг все поняла.

После разрыва с Чандлером Пэрис и не помышляла о новом романе.С наступлением мая на них с Биксом навалились заботы о назначенных на июньбесчисленных свадьбах. Если говорить точно, то их было семь.

В день ее рождения к Пэрис на одну ночь прилетела Мэг, чтобыумчаться назад первым же утренним рейсом. Молодец, что вырвалась: Пзрис былатронута. Бикс еще в конторе преподнес ей торт и очаровательный кашемировый шарфбирюзового цвета. Сказал, что с черным платьем он будет смотреться потрясающе.А через два дня Пэрис отправилась в Беркли, чтобы поздравить с днем рожденияВима. Да, месяц выдался суматошный.

Но при всей занятости ей не удалось забыть того дня, когдагод назад Питер от нее ушел. С самого утра в тот день на нее навалилось тяжелоечувство, и Пэрис моментально вспомнила, какое нынче число. Весь день она хранилаугрюмое молчание, а вернувшись с работы, дала волю слезам. За этот год с нейпроизошло немало хорошего, но, если бы сейчас ей вручили волшебную палочку,она, не задумываясь, вернула бы Питера. И не надо спрашивать почему. Жизнь ееизменилась необратимо и далеко не в лучшую сторону.

Впрочем, были и хорошие перемены. Например, переезд вСан-Франциско, дом, в котором она теперь жила, работа, в которой Пэрис нашладля себя спасение, дружба с Биксом и со Стивеном. Она за многое благодарилагоспода, но по-прежнему тосковала по Питеру и уже начинала опасаться, что такбудет всегда. Будет – и все тут. Пэрис уже не ждала, что кто-то заполнит этупустоту, и даже не мечтала об этом.

Через несколько дней ей позвонила Сидни Харрингтон. У неепоявилась идея. В Сан-Франциско должен был приехать один ее старый приятель, иСидни задумала позвать по этому поводу гостей. Звонила же она потому, чторешила непременно познакомить его с Пэрис, причем до приема. Он был художник изСанта-Фе. Точнее – скульптор, работал в глине. Сидни сказала, он чудесныйчеловек и Пэрис будет интересно познакомиться с ним, даже если это знакомствоничем не кончится.

Первой реакцией Пэрис было немедленно отказаться, но Сиднираспевала своему другу такие дифирамбы, что в конце концов она не устояла исогласилась на дружеский ленч. Пэрис чувствовала себя в долгу перед Сидни: ведьэто она четыре месяца назад похлопотала о ней перед Биксом. Кроме того, Сиднибыла умная женщина, рассудительная, с хорошим вкусом и меткими суждениями. Неможет же она водить дружбу с каким-то мерзавцем!