– Может, сходим в семейную консультацию? – тихоспросила Пэрис.

Питер заколебался. Он не хотел вводить жену в заблуждение,подавать ложную надежду. Потому что надеяться ей было не на что.

– Я не против, – наконец проговорил он, –если тебе от этого станет легче. Но я хочу, чтобы ты поняла: я не передумаю. Ядолго шел к этому решению, и теперь меня не свернуть.

– Почему же ты мне ничего не говорил? Не дал мненикакого шанса? Я ведь ничего не знала! – жалобно пробормотала Пэрис,чувствуя себя глупой, ничтожной пустышкой. Наверное, нечто подобное ощущают всеброшенные женщины.

– Пэрис, в последние девять месяцев я почти не бываюдома! Я изо дня в день задерживаюсь, езжу в город каждые выходные. Я думал, тыдогадаешься. Удивляюсь, как ты ничего не поняла.

– Я тебе верила! – Впервые в голосе Пэрисзазвучали сердитые нотки. – Я думала, ты занят на работе. Мне и в головуне приходило, что ты способен на такое!

Она расплакалась, и Питеру снова захотелось обнять ее иутешить. Но вместо этого он поднялся, подошел к окну и стал смотреть в сад,гадая, что теперь будет с Пэрис. Еще не старая, красивая… Найдет себекого-нибудь. Но в то же время он не мог отделаться от тревожных мыслей. Он ссамого начала переживал за нее, хотя и не настолько, чтобы прекратить отношенияс Рэчел и остаться. Так или иначе, впервые в жизни Питер думал не о жене илисемье, а о себе одном, и это было ему непривычно.

– Что мы скажем детям?

Пэрис наконец нашла в себе силы снова взглянуть на него. Еетолько что осенило: это действительно равносильно смерти близкого человека, ией надо думать о том, как пережить свалившееся на нее горе, как объявить обэтом людям, как объяснить детям. Ирония ситуации заключалась в том, что как разв тот момент, как она готовилась расстаться с ролью матери, ее лишили и ролижены. И что она станет делать всю оставшуюся жизнь? Она не знала. Да и сил небыло сейчас об этом думать.

– Не знаю, что мы скажем детям, – негромко ответилПитер. – По-видимому, правду. Я их люблю, как и раньше. В этом смысленичто не изменилось. Они уже не маленькие, даже Вим скоро вылетит из гнезда. Наних это не слишком отразится, – наивно заключил он, и Пэрис покачалаголовой, улыбаясь его простодушию.

Он даже не представляет, что могут испытать дети в такой ситуации.Скорее всего, они почувствуют себя преданными. Как и она.

– Я бы не стала заявлять с такой уверенностью, что твойуход на них не отразится. Думаю, для них это будет большой удар. А как жеиначе? Их семья внезапно разлетается вдребезги. А ты как думал?

– Все будет зависеть от того, как им это преподнести. Впервую очередь – как ты это сделаешь.

Видя, что Питер решил предоставить ей разбираться с детьми,Пэрис пришла в ярость. Ну, уж нет, не дождетесь! Она свой супружеский долгвыполнила до конца. Ей в мгновение ока дали отставку, и больше она ему ничегоне должна. Теперь надо позаботиться о себе, но как? Этого Пэрис пока не знала.Больше половины жизни у нее прошло в заботах о муже и детях.

– Дом я хочу оставить тебе, – вдруг объявил Питер.Такое решение он принял еще в тот момент, как сделал предложение Рэчел. Ониусловились купить кооперативную квартиру в Нью-Йорке и даже успели посмотретьнесколько вариантов.

– А ты где будешь жить? – спросила Пэрисдрогнувшим голосом.

– Пока не знаю, – ответил Питер, отводяглаза. – Будет еще время подумать. Завтра я съеду в отель, сегодня лягу вгостевой спальне.

Только тут до Пэрис вдруг дошло, что это не простопроисходит с ней, а происходит именно сейчас, не когда-то в будущем. ЗавтраПитер уходит. Он направился в ванную за своими вещами, и Пэрис инстинктивносхватила его за руку.

– Я не хочу! – громко сказала она. – Если Вимувидит, он обо всем догадается!

На самом деле эта причина была глубже. Пэрис хотела, чтобы вэту последнюю ночь Питер был рядом с ней. Готовясь сегодня к приему гостей, онаи думать не могла, что в их семейной жизни это будет последний день и последняяночь. Интересно, он уже тогда знал, что сегодня ей объявит? А она-то, дура, ещепереживала за него, думала, как он, бедняжка, устал!

– Ты уверена, что хочешь, чтобы я спал здесь? – стревогой переспросил Питер. Он испугался, что она совершит какую-нибудьглупость, захочет убить себя или его. Но, взглянув жене в глаза, успокоился.Она была убита горем, но держала себя в руках. – Если хочешь, я могу прямосейчас уехать в город.

На самом деле он хотел уехать немедленно. К Рэчел. К новойжизни. Бежать отсюда навсегда. Но Пэрис, видимо, хотела этого меньше всего. Онапосмотрела на него и покачала головой:

– Нет, останься.

«Пока смерть не разлучит нас», – мелькнуло в ее голове.Он сам в этом клялся двадцать четыре года назад! Она невольно спрашивала себя,как Питер смог перечеркнуть всю их жизнь и забыть об этих клятвах. Наверное,легко. Ради женщины на пятнадцать лет моложе, с двумя маленькими сыновьями.Один росчерк пера – и перечеркнуты все годы совместной жизни…

Питер кивнул и пошел в ванную переодеваться ко сну. Пэриссидела в кресле и глядела в пустоту. Он вернулся, лег в постель, потом погасиллампу. Спустя какое-то время, не глядя на жену, он заговорил – так тихо, чтоона его едва расслышала:

– Пэрис, прости меня. Я никогда не думал, что такоеможет случиться. Я все сделаю для того, чтобы тебе было легче это перенести. Япросто не знаю, что еще сделать. – В его голосе слышались беспомощность итоска.

– Ты действительно можешь кое-что сделать. Например,отказаться от нее. Может, еще передумаешь?.. – Пэрис чувствовала к нему такуюлюбовь, что не боялась унизиться. Единственное, на что ей оставалосьнадеяться, – что он опомнится! Поймет, какую чудовищную глупостьсовершает.

Питер долго молчал.

– Нет, не передумаю, – сказал он наконец, слишкомпоздно. Назад пути нет.

– Она что, беременна? – в ужасе воскликнула Пэрис.Такая мысль ей и в голову не приходила. Но и в таком случае Пэрис скореесогласилась бы на позор внебрачного ребенка, чем отказалась от мужа совсем.Случалось же такое с другими мужчинами, и ничего, их брак от этого неразваливался. И если бы Питер захотел, они тоже могли бы сохранить семью. Но онэтого не хотел. Для Пэрис это было очевидно.

– Нет, она не беременна. Просто я считаю, что поступаютак, как будет лучше для меня, а может, и для нас обоих. Я люблю тебя, но нашиотношения уже не те, что раньше. Ты заслуживаешь большего. Тебе нужен человек,который будет любить тебя так, как я любил когда-то.

– Какие гадкие слова ты говоришь! Что, по-твоему, ядолжна делать? Развесить объявления? Ты вышвыриваешь меня из своей жизни, какненужную вещь, и говоришь, чтобы я нашла себе другого. Как удобно! Я большеполжизни прожила с тобой. Я люблю тебя. И хочу остаться твоей женой до концадней. Что мне теперь прикажешь делать?