к разведке как к работе с девяти до пяти или как к зарплате. Это было призвание. Ему нужно было охватить всю ошеломляющую ситуацию в Германии и собрать ее в единую картину.

В пятницу, 25 апреля Westminster Gazette опубликовала последнюю разведывательную сенсацию Белла под заголовком «Секреты Германии» [11]. В статье сообщалось, что Брокдорф-Ранцау задерживал подписание договора. Он настаивал, что в развязывании войны виновата не только его страна, и требовал, чтобы Союзники исключили «пункт о виновности в войне». Но статья Белла в Gazette показала, что Германия на самом деле была виновной стороной.

Его источником был Карл Каутский, «известный независимый социалист», который только что закончил обзор секретных документов в Министерстве иностранных дел Германии. Газеты указывали на вину страны в развязывании Великой войны. Это было летом 1914 года, когда всей бессмысленной резни можно было легко избежать, если бы правительство Германии хотело дипломатического решения.

Почему в 1914 году немцы начали незаконную и аморальную войну? Все просто: они думали, что смогут победить и в награду захватить чужую территорию. Исторические мнения порой представляют Первую мировую войну как путаницу, в которой виноваты все. Каутский понял, что война действительно была виной Германии как в юридическом, так и в моральном смысле. Соседи лишь защищались от неоправданной агрессии.

За два дня до своей статьи в Gazette Белл встретился с Каутским в переполненном кафе. Внутри играл оркестр, а газетчики выкрикивали на улице последние заголовки. Шум мешал подслушивать. Но Каутскому было все равно, подслушивают ли его. Он любил правду и не боялся преступников и лжецов. Он оживленно сказал герру Беллу: «Правительство отказало мне в разрешении опубликовать эти документы. Я очень удивлен их позицией. Это будет иметь очень плохие последствия, укрепляя в глазах Союзников подозрения в добросовестности Германии, обнаруживших, что революционное правительство готово защищать старых диктаторов».

Правительство не только отказало Каутскому в разрешении опубликовать его открытия, но и изъяло ключевые документы и, очевидно, уничтожило. Сокрытие преступления. Источники Белла в Генеральном штабе Германии подтвердили отсутствие компрометирующих документов. Они пропали навсегда, потому что преступники сожгли их.

Однако в статье Белла для Reuters об огне не упоминалось. Министерство иностранных дел Великобритании решило, что это предназначено только для официальных лиц. Правда может опасно разозлить британский народ в то время, когда многие уже хотят немецкой крови.

Возле кафе, где встретились Белл и Каутский, плохо одетый мужчина продавал газету о вине Германии в войне, матрос продавал листовку о гибели немецкого флота, а мальчик пронзительным голосом выкрикивал зловещие заголовки о французских делах бывшего кронпринца. Эта сцена была гротескным симптомом жизни в Германии, писал Белл, иллюстрируя «истерическую безнадежность людей», поскольку они «надеялись на наступление золотого века вследствие политических потрясений».

Тем временем в Мюнхене немецкий ефрейтор понял то же, что и Белл, но совсем под другим углом. В отличие от А12, ефрейтор Адольф Гитлер считал, что золотой век вследствие политических потрясений был очень хорошей идеей.

После битвы за Берлин в марте 1919 года случайный читатель британской газеты мог легко прийти к выводу, что демократия Германии уничтожила революционные Советы. Теперь, казалось, демократическому правительству страны можно было спокойно передать законопроект о репарациях.

Белл знал, что шансы демократии ухудшаются с каждым днем. Фрайкор уничтожил только самую горячую фракцию берлинских Советов. Другие ячейки остались нетронутыми и в Берлине, и по всей стране. Их число продолжало расти. Советы вырезали себе пространство силой оружия, а также контролировали большую часть немецкой рабочей силы. К ним присоединялись и образованные люди. Они считали советский триумф неизбежным и хотели избежать участи тех, кто стоял на пути российских Советов и в конечном итоге был подвергнут пыткам или убит.

Белл сообщал, что советская сила в Германии была откровенно ошеломляющей: «Я обнаружил, что Берлинский совет в качестве штаб-квартиры занимает здание прусской палаты лордов!» Это был красивый дворец в итальянском стиле эпохи Возрождения, в котором размещалась верхняя палата законодательного собрания Пруссии. Советский захват выглядел так, как если бы коммунисты взяли контроль над Капитолием США. Пропагандистский образ Советов как кучки полуголодных, грязных недовольных был далек от истины. Германия неумолимо падала в советский водоворот.

Предстояло нечто худшее. Рудольф Брейтшейд, лидер независимых социалистов, ставший журналистом, рассказал Беллу о переговорах между фрайкором и загадочной группой, выступающей за правительство, основанное на «чистом социализме». Участники переговоров встретились в отеле Eden, штаб-квартире фрайкора в Берлине. Правые и левые террористы были злыми и до того, как встретились, что проявилось в их жестокой готовности убивать невинных людей. Однако по отдельности они оказались слишком слабы, чтобы победить даже друг друга в общенациональной борьбе, не говоря уже о победе над немецкой демократией. Объединившись, радикалы вскоре окажутся сильнее либеральных сил в стране. На повестке дня будет месть [12].

Белл попросил «друга с хорошими связями в расследовании этого дела» (вероятно, капитана Ахима фон Арнима, но, возможно, Рунге или Куранта) узнать, правда ли это. Сведения подтвердились. Протонацисты стали нацистами [13]. Первородный грех снова случился в Эдеме. Космическое совпадение настолько велико, что вполне естественно задаться вопросом о метафизических последствиях. Но на тот момент у А12 были неотложные политические вопросы, которые нужно было решить, например узнать имя лидера переговоров. Его расследование вскоре показало, что это был не кто иной, как сам мелкоглазый паук, барон фон Шенк.

Белл передал западной разведке первое предупреждение о происхождении нового опасного зверя именно в тот момент, когда национализм, социализм и антисемитизм слились в единый заговор. Хотя Национал-социалистическая немецкая рабочая партия Адольфа Гитлера получила свое название лишь год спустя, Белл увидел момент, когда опасное движение зародилось. Термин «нацист», в свою очередь, был придуман оппонентами в 1920-х годах как обыгрывание названия «национал-социалист». Сами нацисты никогда себя так не называли. Весной 1919 года, когда А12 обнаружил их, у них все еще не было имени и лидера. У них просто была общая цель, общее дело, бандитская лояльность. Их секретность была намеренной: они не хотели, чтобы враги знали об их существовании, потому что они не были достаточно сильны, чтобы напрямую атаковать демократический Запад – по крайней мере, пока. А12 назвал их реакционерами и антисемитами.

После первых предупреждений Белла группа, похоже, в течение нескольких лет оставалась незамеченной в английской прессе. Когда около 1922 года упоминались гитлеровские нацисты, их причисляли к «фашистам». Этот термин был неудачным, поскольку ассоциировал Гитлера с итальянским фашистским лидером Бенито Муссолини, чья жестокость была достаточно реальной, но очень скромной по сравнению с жестокостью Гитлера [14].

Термин «нацист» стал широко использоваться