После ужина Белл в одиночестве прогулялся по Елисейским полям и под Триумфальной аркой. Это был редкий успех для секретного агента: он обедал с одним премьер-министром и ужинал с другим, и все это в один и тот же день.

Но А12 не волновало, ярко ли сияет звезда его карьеры. Черная дыра смертоносного террора угрожала погасить древний свет цивилизации. Его обязанностью была борьба со злом.

В пятницу, 28 марта МИ-6 отправила Белла обратно в Лондон. Три дня спустя в его дневнике записаны встречи с полковником Уильямом Твиссом, главой МИ-3, географического отдела военной разведки, и «Барти», вероятно, полковником Уильямом Бартоломью, еще одной ключевой фигурой военной разведки. Беллу была поручена следующая важная миссия: объяснить парламенту, что происходит. А12 уже убедил многих высокопоставленных британских политиков, государственных служащих и военных лидеров в том, что необходимо сделать для спасения Германии. Но именно парламент держал руку на кошельке.

«Большой отчет» Белла будет отправлен в парламент и Военный кабинет 10 апреля военным министром и министром авиации Уинстоном Черчиллем. Белл, как обычно, писал инкогнито, подписываясь «британский офицер» [11]. Его предупреждение, опубликованное в качестве передовой статьи в официальном документе, носило срочный характер. Если Великобритания не предпримет решительных действий к началу апреля, писал он, в течение месяца Германия может оказаться в руках социалистов-экстремистов. А если не их, то у власти встанут правые реакционеры. Однако для лондонцев внешность все еще была обманчива. Казалось, демократическое правительство Германии твердо взяло власть в свои руки. Разве это не так?

Нет, убеждал Белл, это далеко не так. Многие берлинские ополченцы находились в стороне от мартовских боев, наблюдая, кто победит. И они составляли лишь небольшую часть наемников по всей стране. Немецкая демократия была на последнем издыхании, а Советы – сильнее, чем когда-либо. Между левыми и фрайкором продолжалась отчаянная гонка за превосходство.

В то время как в докладах других офицеров опасность рассматривалась только слева, в докладе Белла отмечалась реакция справа. Борьба между правыми и левыми за господство, по прогнозу А12, закончится к апрелю 1919 года. Не было ясно, какая сторона победит, но ясно, что демократия проиграет. Демократическая Германия вообще ничего не могла сделать, чтобы улучшить свои шансы без иностранной помощи.

Белл принес неприятные новости, но, к чести Британской империи, лидеры продолжали читать его отчеты и действовать в соответствии с ними. Борден вскоре передал еще один из них Ллойду Джорджу на улице Нито 21 апреля, после того как Белл вернулся в Германию. Новости были еще неприятнее. Экономическое положение продолжало ухудшаться. Правительство Германии слабело. А террористы становились сильнее.

Настал момент действовать, чтобы победить восходящее в Германии зло, но шанс ускользал. Вдохновленные аргументами Белла, британские лидеры были почти готовы отправить помощь, но им самим нужна была помощь. Они знали, что не смогут сделать это в одиночку, потому что были финансово истощены военными расходами. Но согласятся ли Франция и США помочь Германии? У Белла были веские аргументы, но он, в конце концов, был не их секретным агентом. Общественное мнение в странах-Союзниках все еще было настроено против Германии из-за ее жестокости во время войны.

9

Нацисты в Эдеме

Я нахожусь в горячечной и рассеянной стране.

Уинтроп Белл МИ-6 и Reuters, 17 апреля 1919 г.

8 апреля агент А12 снова отправился в Германию из Нидерландов. После приятного пребывания среди друзей в Гёттингене 13 апреля он уехал в «тревожный» Берлин на поезде, рассказывавшем «глупую историю ветхости». Окна были разбиты, подушки отсутствовали. Все, что можно было украсть, украли.

25-го числа он встретился с князем Карлом Лихновским, единственным немецким дипломатом, который в 1914 году предостерег от развязывания войны. Это был достойный человек необычайной смелости и дальновидности. Князь встал из-за стола и стал тревожно расхаживать по комнате, восклицая: «Мирная конференция не должна потерпеть крах! Слишком многое от нее зависит – во всем мире. Государственные деятели Союзников, несомненно, должны осознавать пределы наших возможностей».

В поезде, идущем в Берлин, Белл сидел рядом с ветераном, хромым от боевого ранения, глаза которого были «благоговейно подняты» на картонную коробку, стоявшую на багажной полке над его головой. Он сказал Беллу, что в нем содержится 20 яиц по 1,6 марки каждое. Это была абсурдно высокая цена, до войны на эти деньги можно было купить восемь дюжин яиц. Но человек считал, что ему повезло. Из-за недостатка питания его жена спустя шесть месяцев после рождения ребенка все еще не оправилась.

Когда поезд в темноте въехал в Берлин, разговор зашел о мире. Этот обычный человек хотел вернуться к нормальной жизни. Белл был подавлен мыслью, что британские газеты продолжают осыпать ругательствами якобы жестоких и воинственных гансов.

Через окна поезда Белл увидел отряды войск по всему городу и броневики на Вильгельмштрассе. Шансы на левую революцию в Берлине на данный момент исчезли. Тем не менее Германия была всего в нескольких месяцах от экономического краха, и даже его самые влиятельные источники не могли знать, что будет потом.

Его следующий репортаж в газетах был пророческим, поскольку призывал к моральной ответственности перед самими собой. Он раскритиковал антигерманский газетный ура-патриотизм как опасность для мира. Потребовались тысячи лет, чтобы построить международную космополитическую культуру, а средства массовой информации угрожают разрушить ее в одно мгновение.

Он поехал в метро, чтобы встретиться с источником, немецким офицером. Поднимаясь по лестнице, он увидел жалкого изуродованного бывшего солдата, просящего милостыню. Белл бросил немного денег в его шляпу и продолжил идти с «ощущением подавленности и смутного гнева».

В заранее оговоренном месте встречи он нашел своего связного, который был одет в красивое пальто. Белл похвалил его, но офицер грустно улыбнулся. «Оно где-то наполовину из бумажного волокна», – сказал он. Оно бы растаяло под дождем. Типично.

Затем Белл направился в Шарлоттенбург, один из самых богатых районов Берлина, чтобы встретиться с другим источником в его квартире. Он обнаружил, что внешняя дверь здания заперта, и позвонил в звонок, чтобы войти. Консьерж с острым лицом приоткрыл дверь, оглядел его и потребовал объяснить цель визита. Белл не написал, кто был источником, что может указывать на опасность этой информации в то время, когда за левыми, участвовавшими в мартовских боях, охотились. У него по-прежнему не было доступа к шифрам. Когда Белл уходил, консьерж еще раз внимательно осмотрел его, чтобы убедиться, что он ничего не взял. Это была не иррациональная паранойя. Недавно из коридора украли ковер.

В час