для демократии уничтожить расистских милитаристов Германии, прежде чем они станут могущественными. Только Франция должна была подписать соглашение.

Вместо этого французы наложили вето. Клемансо ответил на просьбу Ллойда Джорджа: «Немцы вот-вот прибудут с целью подписать мир, и мы не должны проявлять слабость» [4].

И это было все. Ни одна из «большой тройки» (Франция, США и Великобритания) не могла добиться чего-либо самостоятельно, но каждый из них де-факто имел право вето, которое могло сорвать чей-либо план. Технически американцы, у которых были средства, могли предоставить Германии кредиты без одобрения Франции. Но если блокада сырья останется в силе, это будет означать, что они никогда не получат денег обратно.

Франция занимала ведущую позицию в переговорах во многом потому, что переговоры проходили именно там, что давало их шпионам преимущество. Месяцем ранее Белл процитировал источник, немецкого профессора, который понимал, что потеряет Франция из-за своей кажущейся победы, диктуя сокрушительные условия мира: «Кто бы позавидовал триумфу победы Франции? Германия, еще недавно бывшая ухоженным садом, погружается в ядовитое болото, чье тлетворное дыхание грозит задушить Европу» [5]. В ходе следующей войны Франция вскоре узнала, что жизнь рядом с таким опасным соседом не имеет никаких преимуществ.

Британцы ответили собственным вето. Когда французы упорно требовали огромных репараций в рамках договора, Ллойд Джордж отказался подчиниться. Поскольку стороны не смогли договориться о сумме, вопрос оставили на будущее. Однако неясно, помогло ли немцам вето Ллойда Джорджа. Как предупредил Белл, их экономика не сможет восстановиться, пока не станут известны условия выплаты репараций. До тех пор не может быть никаких работоспособных схем налогообложения или международных кредитов.

Белл направился обратно в Лондон, чтобы в штаб-квартире вместе с С выработать стратегию между визитами к лорду Джорджу Керзону (который должен был стать министром иностранных дел), полковнику Твиссу из военной разведки и другим лицам, принимающим решения. Новая грандиозная задача Белла заключалась в том, чтобы убедить Британию в необходимости возглавить спасательную операцию, даже без помощи Франции, чтобы спасти человечество от экономического разорения и следующей мировой войны.

В субботу, 31 мая Белл понял, что за ним следят. Судя по всему, он подцепил хвост на станции Виктория сразу после 15:00. МИ-6 научила его замечать, когда по его следам идет шпион. Белл несколько раз переходил улицу и наблюдал, как его хвост следовал за ним; когда он ускорялся или замедлялся, мужчина делал то же самое. МИ-6 научила его уходить от преследователей. Но сначала ему нужно было визуальное описание. Он его получил.

За ним следил немец, человек Советов или агент французского Второго бюро? Позже в штаб-квартире он просмотрел обширную библиотеку фотографий иностранных агентов МИ-6. Ни один из них не подходил.

Вернувшись через несколько дней в Германию, Белл продолжил сбор источников. Поздно вечером в его отель пришел уважаемый министр правительства и попросил сигарет. Просьба прозвучала так, будто ее произнесли в общежитии колледжа, но такова была ситуация в Германии. Это дало Беллу повод для размышлений. Вскоре он остановился в британской военной миссии, чтобы закупить «продукты» для своих источников. Он понял, что предлагать небольшие подарки, такие как еда или табак, – верный способ подтолкнуть к разговору. Даже состоятельные люди принимали небольшие подарки, например несколько картофелин или клубок пряжи, с бурной благодарностью. До войны, объяснил Белл, это приняли бы за шутку или оскорбление.

Платил ли Белл кому-то из своих источников? Как правило, нет, потому что лучшую информацию он получал благодаря дружбе и интервью. Однако в его бухгалтерской книге есть несколько платежей – например, 1000 марок доктору Куранту, средства герру Йостену из Wolff Telegraphic Bureau и клюшки для хоккея на траве Курту Хану (вероятно, для создания спортивной команды в британском стиле в Салемской школе). Wolff Telegraphic Bureau, немецкий аналог Reuters, показывало ему депеши даже тогда, когда из-за забастовок газеты не выпускались. Хан познакомил его с самыми влиятельными либеральными политиками Германии. А Курант предоставил неприукрашенную внутреннюю информацию о том, о чем думали социал-демократы, борясь за выживание. Небольшие, изящные подарки, несомненно, помогали вдохновить на беседу.

Белл также начал встречаться с Рудольфом Брейтшейдом, который был членом первого демократического правительства Германии, а теперь был влиятельным журналистом. Он был ключевым игроком в заговоре независимых социалистов (позже он был противником нацистов, убивших его в Бухенвальде[81] в 1944 году). Во время одного вечернего салона у Брейтшейда Белл познакомился с первой в Америке женщиной-шпионом Маргаритой Харрисон, а также с немецким начальником шпионской сети бароном фон Шенком. Это была романтическая эпоха шпионажа. Мастера тайн собрались вместе, чтобы поделиться последними историями, даже если играли по разные стороны смертельной игры [6].

Барон фон Шенк был «пузатым мелкоглазым пауком, сидящим в центре темной паутины интриг», как описал его во время войны журналист Хью Мартин [7]. У лысеющего Шенка было квадратное лицо с широко расставленными глазами, и он поглощал суп с «шумными признаками удовольствия», выпивая стакан за стаканом дорогое вино Fleurs de la Reine, «после того как изящно его понюхал». Офицер МИ-6 Комптон Маккензи представил еще один нелестный портрет. По его словам, у барона был «большой нос», «мясистая шея» и «свиная» текстура кожи [8]. И все же этот человек был также весьма обходительным. Мартин намекнул, что барон завел незаконную связь с Софией Прусской, королевой Греции, и совершил другие неосмотрительные поступки, о которых «нельзя говорить в приличном обществе».

Несмотря на британские насмешки, Шенк внушал страх. Во время войны он одним словом мог приказать убить человека в Греции и, вероятно, мог бы сделать то же самое впоследствии в Германии. Немецкая миссия в Греции его ненавидела, но они «все боялись его», как выразился один капитан [9]. В 1916 году журналист насчитал 42 вооруженных «официанта», стоявших на страже роскошного дома барона фон Шенка в Афинах [10]. Это были только те, кто стоял на виду, остальные скрывались в тени. Будучи главой немецкой шпионской сети в Греции во время войны, Шенк располагал тысячами агентов, разбросанных по всему Средиземноморью.

Очаровательный и смертоносный Шенк не ушел в отставку после окончания войны. Вскоре А12 обнаружил угрожающий всему миру заговор, в центре которого стоял барон.

В середине апреля Белл организовал доставку 50 немецких газет в Кёльн, штаб военной оккупации Союзников к западу от Рейна. Тогда, как и сейчас, аналитики разведки могли многое узнать, внимательно читая новости, в отрасли разведки под названием OSINT (разведка по открытым источникам). Для Белла это была всего лишь очередная работа, подобные которой он уже делал не раз. Он не относился