– Но почему Джейсон женился на ней? Майк Фаррел пожалплечами:

– Наверное, потому, что был моложе ее и в восторге от еепрелестей. А кроме того, у этой леди – это слово я использую в отношении еевесьма условно – была такая внешность, что любому мужчине казалось, что в ееобъятиях он отогреется! Она продала Джейсону себя в обмен на все, что моглавыжать из него. Он тоже дал ей немало – например, драгоценности, которыми непобрезговала бы и королева. Она взяла их и посмеялась над ним. У нее былопрелестное лицо, но по какой-то причине, когда она издевалась над ним, тонапоминала мне ту безумную ведьму с деревянной чашей, о которой я вамрассказал.

Перед мысленным взором Виктории возник образ Джейсона,дарящего Мелиссе жемчуг и сапфиры и молящего поцеловать его в знакблагодарности. Видимо, с тех пор, решила она, Джейсон стал считать, что залюбовь женщины полагается плата.

Подняв стакан, Майк отпил большой глоток.

– Мелисса оказалась шлюхой, которая занималась тем, чтопосле свадьбы переходила из одной постели в другую. Не мудрено, что она упала вобморок, когда узнала, что Джейсон незаконнорожденный. Я был у них дома в Дели,когда появился герцог Атертон и потребовал свидания с сыном. Мелисса была внесебя от ярости, услышав, что Джейсон его побочный сын. Кажется, не в еепривычках было вступать в брак с такими людьми. Зато ей казалось вполнеестественным отдаваться первому встречному, который зазывал ее к себе впостель. Вам не кажется, что это несколько странный этический кодекс?

– Весьма!

Капитан ухмыльнулся, а затем сказал:

– Если Джейсон и испытывал к ней что-нибудь вначале, то всеиспарилось, когда они поженились. Однако она подарила ему сына, и потому онсмотрел сквозь пальцы на ее делишки. Честно говоря, не думаю, что она вообщеего интересовала.

Виктория, впервые узнавшая, что у Джейсона есть сын,вскочила и устремила взор на капитана Фаррела. А тот спокойно продолжал:

– Джейсон обожал мальчика. Он повсюду брал его с собой. Ондаже согласился вернуться сюда и истратил кучу денег на восстановлениезахиревших поместий Чарльза Филдинга, чтобы когда-нибудь Джейми могунаследовать настоящее королевство, но все пошло прахом. Мелисса попыталасьбежать со своим последним любовником и взяла с собой Джейми, рассчитываяполучить впоследствии за него выкуп от Джейсона. Их корабль затонул во времяшторма.

Капитан до боли сжал стакан в руке, а на его шееконвульсивно напряглись мышцы.

– Я первым узнал, что Мелисса забрала с собой Джейми. И этоя сообщил ему, что сын погиб. Я плакал, – хрипло сказал Майк. – А Джейсон –нет. Даже тогда. Он просто не умеет плакать.

– Капитан Фаррел, – подавленно попросила Виктория, – мнехотелось бы уехать домой. Уже поздно, и Джейсон, возможно, беспокоится обо мне.

С лица капитана сбежала грусть, и он весело улыбнулся.

– Отличная мысль, – согласился он. – Но сначала я хочукое-что сказать.

– Что?

– Не позволяйте Джейсону вводить в заблуждение вас илисамого себя, что в супружестве ему нужен лишь сын. Я знаю его лучше, чем когобы то ни было, и я видел, как он накануне Не сводил с вас глаз. Он уже почти поуши влюблен, хотя сомневаюсь, что это ему по душе.

– Не могу винить его за то, что ему не хочется влюбляться, –печально сказала Виктория. – Даже не представляю, как он пережил всеслучившееся и остался в здравом уме.

– Да, он силен духом, – согласился Майк. – Он, пожалуй,самый сильный человек, которого я когда-либо знал. И самый лучший. Научите еголюбить: в его сердце много нерастраченной любви. Но прежде всего ему придетсянаучиться доверию. Как только вы завоюете его доверие, он положит к вашим ногамвесь мир.

Виктория встала, ничего не видя от волнения.

– Отчего вы так уверены, что все получится именно так?

Голос моряка был тих, и глаза устремлены куда-то вдаль.

– Потому что я знавал давным-давно такую же девушку, как вы.В ней были ваша сердечность и ваше мужество. Она научила меня тому, что значитдоверять, любить и быть любимым. У меня нет страха перед смертью, потому что язнаю, что она ждет меня за этой чертой. Большинство мужчин часто и легковлюбляются, но Джейсон в этом вопросе подобен мне. Он полюбит только раз, ноэто будет раз и навсегда.

Пока Виктория надевала свою все еще влажную одежду, капитанФаррел подготовил ее коляску к выезду. Он помог ей забраться в экипаж, а самоседлал своего коня. К этому времени ливень перешел в мелкий, нудный, моросящийдождь. Так, под дождем, в рано сгустившихся сумерках, они и добирались бок обок до широкой дороги, ведущей к Уэйкфилду.

– Какой смысл вам провожать меня до самого дома? – спросиладевушка, когда они выбрались на большую дорогу. – Здесь я уже не могузаблудиться.

– На это есть свои причины, – строго ответил капитан. – Снаступлением темноты женщине здесь ездить небезопасно. На прошлой неделепроезжавшую карету остановили у самой деревни, пассажиров ограбили, а одногозастрелили. А двумя неделями раньше одна из воспитанниц сиротского приютапоздним вечером где-то бродила, и потом ее тело нашли в реке. Нечего иговорить, она была испорченной девчонкой, но какой смысл рисковать?

Виктория слушала его одним ухом, но думала совсем о другом –о Джейсоне, ее сердце полнилось состраданием и благодарностью к человеку,который приютил ее, одарил прекрасными вещами, утешал, когда ей было плохо, и вконечном счете женился на ней.

Да, часто он бывал замкнутым и недоступным, но чем большеона размышляла над происходящим, тем более убеждалась: капитан Фаррел прав –Джейсон любит ее, иначе он ни за что не рискнул бы жениться во второй раз.

Она вспомнила его первые полные страсти поцелуи, и это ещеболее убедило ее в правильности собственных выводов. Несмотря на муки,испытанные им в детстве во имя «религии», Джейсон согласился венчаться в церкви– потому что она попросила его об этом.

– Думаю, дальше вам ехать не стоит, – сказала Виктория,когда они оказались у чугунных ворот Уэйкфилда.

– Почему?

– Потому что если Джейсон узнает, что я провела это время свами, он, как только мое отношение к нему переменится, обязательно заподозрит,что вы все рассказали мне.

Капитан Фаррел поднял брови.

– А ваше отношение к нему действительно переменится?

Виктория кивнула:

– Думаю, что да. – И добавила чуть ли не про себя: