– Хорошо. Очень благоразумно с вашей стороны.

– Если бы я была благоразумной, то не высунула бы сегодня наулицу и носа, – чуть улыбнулась Виктория.

Когда она появилась в гостиной, капитан Фаррел уже отвел еелошадь в небольшой сарай возле дома, разжег яркий огонь и налил гостье чашкугорячего чая. Передав ей мохнатое полотенце, он посоветовал хорошенькопросушить волосы, для чего пододвинул ее стул поближе к огню.

– Вы не будете возражать, если я закурю? – спросил он,вытаскивая трубку и садясь напротив.

– Отнюдь, – вежливо заметила девушка. Он набил трубкутабаком и закурил, небрежно попыхивая, одновременно устремив зоркий взглядпрямо на нее.

– И почему же вы этого не сделали? – наконец спросил он.

– Чего не сделала?

– Не остались сегодня дома?

Боясь, что выглядит именно такой виноватой и несчастной,какой чувствует себя в этот момент, Виктория уклончиво пожала плечами:

– Мне хотелось отвезти еду в приют. Ее так много осталосьпосле вчерашнего торжества.

– Однако ясно было, что вот-вот начнется сильный ливень, ипотом, вы могли послать в приют кого-нибудь из слуг – кстати, отсюда до приютане больше мили. А вместо этого вы решили бросить вызов погоде и под проливнымдождем попытаться самой отыскать доселе незнакомое вам место.

– Мне нужно было , то есть мне хотелось уехать на некотороевремя из дома, вот в чем дело, – сказала Виктория, чересчур усердно размешиваясахар в чашке.

– Странно, что Джейсон не удержал вас от поездки.

– Я не сочла необходимым спрашивать у него разрешения, –храбрясь, ответила она, впрочем, ощущая неловкость от расспросов и зоркоговзгляда капитана.

– Сейчас он, верно, с ума сходит, беспокоясь о вас.

– Сомневаюсь, что он узнает о моем отсутствии. – «Илипроявит хоть малейшее беспокойство, если узнает», – тоскливо подумала она.

– Леди Филдинг?

В его вежливом тоне прозвучало нечто, от чего Викторияпочувствовала, что ей не стоит продолжать разговор в том же духе. С другойстороны, у нее не было выхода.

– Да, капитан? – устало спросила она.

– Утром мы виделись с Джейсоном. Виктория ощутила ещебольшую неловкость.

– Ах вот оно что… – Она с ужасом представила, как Джейсонобсуждает ее со старым приятелем, и почувствовала себя в ловушке.

Судя по всему, капитан уловил ее мысли, так как пояснил:

– Джейсон – крупный судовладелец. Я командую одним из егосудов, и ему хотелось поговорить о результатах моего недавнего плавания.

Виктория воспользовалась этим пояснением, чтобы перевестиразговор на другую тему.

– А я и не знала, что лорд Филдинг имеет какое-то отношениек флоту, – с удивлением заметила она.

– Странно.

– Что именно?

– Может, я простой и несколько старомодный человек, но мнекажется довольно странным, когда жена не знает, что ее муж провел значительнуючасть своей жизни в море.

Виктория ахнула. Ей было известно о Джейсоне лишь то, что онанглийский лорд – надменный, богатый, повидавший мир, испорченный до мозгакостей аристократ. Единственное, что отличало его от других ему подобныхпредставителей высшего света, так это то, что он много времени проводил врабочем кабинете, тогда как другие состоятельные джентльмены, кажется, занималидосуг лишь удовольствиями и развлечениями.

– Видимо, вы просто не интересуетесь его делами, – холоднозаметил капитан. С минуту он пыхтел трубкой, а затем прямо спросил:

– Почему вы вышли за него?

У Виктории широко раскрылись глаза. Она почувствовала себякак кролик в западне. Это чувство она стала испытывать в последнее время весчаще, и это ужасно задевало ее гордость. Она подняла голову и с почтинескрываемой обидой вгляделась в своего мучителя. С максимальным достоинствомона уклончиво ответила:

– Причины вполне тривиальные.

– Деньги, влияние и положение в обществе, – подытожилкапитан с ядовитым презрением. – Ну что же, теперь у вас все это есть. Моипоздравления.

Этого Виктория не могла стерпеть. На ее глазах, засверкавшихяростью, выступили слезы; прижимая к себе одеяло, она воскликнула:

– Капитан Фаррел, я не настолько промокла, не настольконесчастна и положение мое не так безвыходно, чтобы сидеть здесь и выслушиватьваши обвинения в том, что меня купили и.., что я эгоистка и…

– Почему бы и нет? – холодно ответил он. – Несомненно, всеэто как раз к вам и относится.

– Мне все равно, что вы думаете обо мне. Я… – Голос подвелее, и она направилась в спальню, намереваясь переодеться в свое платье. Нокапитан вскочил и загородил ей дорогу, сердито сверля ее глазами, как будтостремился заглянуть в самую душу.

– Зачем вам понадобился развод? – резко спросил он, но голосего вдруг подобрел, когда он вгляделся в ее прекрасное, тонко очерченное лицо.

Даже завернутая в простое шерстяное одеяло, Виктория Ситонявляла собой невероятно прелестное зрелище: ее золотисто-рыжеватые волосыпереливались огнем, а глаза беспомощно сверкали от обиды. Она явно быладостаточно тонко чувствующим существом, и, судя по слезам, блестевшим наресницах, ее дух был сильно подорван. Она выглядела так, что казалось, еевот-вот хватит удар.

– Утром, – настойчиво продолжил он разговор, – я в шуткуспросил Джейсона, не бросила ли его жена. Он ответил, что еще не бросила, ноуже требует развода. Я решил, что это тоже шутка, но когда вы приехали сюда, язаметил, что вы оба выглядите далеко не как счастливые молодожены.

Тщетно борясь с отчаянием, Виктория взглянула в бронзовое отзагара, безжалостное лицо своего мучителя, сдерживая слезы и пытаясь не уронитьдостоинства.

– Будьте добры, дайте мне пройти, – хрипло сказала она.

Вместо того чтобы отойти, он взял ее за плечи.

– У вас же есть все, ради чего вы вышли замуж, – деньги,влияние и положение, – так для чего вам понадобился развод?

– Ничего у меня нет! – взорвалась она, чуть не рыдая. – Атеперь пропустите меня!

– Не пропущу, пока не пойму, как я мог так в вас ошибиться.Вчера, когда вы разговаривали со мной, мне показалось, что вы – чудо. Я видел,как искрятся ваши глаза, когда вы говорите, видел, как вы относитесь кдеревенским жителям. Я решил, что вы настоящая женщина – сердечная иодухотворенная, а не продажная испорченная маленькая трусиха!