Настя сказала ехидно:

– Может, Володя живет ради зарплаты, потому и зарабатываетмного?

– С тем, что работать ради денег нельзя, – сказалКоля, – согласны все, поэтому одни работают, не получая денег, а другиеполучают деньги, не работая. Если честно, то ничто так не отбивает желаниеработать, как зарплата. Если я не найду себе достойной и хорошо оплачиваемойработы, пойду на психфак наглядным пособием.

Обратно выбрались за полночь, все-таки у Голембовскихздорово, хоть и бурчим, но кто теперь не бурчит, расставались с сожалением.Аркадий и Жанна вышли нас проводить, с нами одновременно собрались Светлана иЮлиан. Он предложил довезти ее, но Светлана напросилась к нам: и по дороге, ипощебечут с подругой.

Мне показалось, что Юлиан совсем не разочарован, онвообще-то побаивается слишком сильных и уверенных женщин, да кто их непобаивается, поцеловал Светлане руку, помахал нам уже от своей машины и хлопнулдверцей. Светлана и Каролина шушукались всю дорогу, хихикали, пугали меняинспекторами ГАИ, ведь я все-таки откушал пару фужеров вина, но все прошломирно: Светлану высадили возле ее дома, а через десять минут уже подрулили кнашему.

В лифте я украдкой присматривался к Каролине. Показалось илив самом деле пару раз в глубине глаз мелькнул страх? А лицо побледнело, дажетакому толстокожему, как я, заметно. Вообще я не очень чувствительный человек,но кожей чую, когда с любимой женщиной что-то не совсем так.

– Рассказывай, – потребовал я уже на лестничнойплощадке, – рассказывай!

Она вздохнула.

– О чем?

– Не прикидывайся, – отрезал я зло. – Думаешь, уменя глаз нет? У тебя неприятности. Говори, что случилось?

Она ответила с вымученной улыбкой:

– Да нет у меня неприятностей! Успокойся.

Я зло тыкал ключом в замочную скважину, не попадал, сказал сбыстро нарастающей яростью:

– Знаю, это Жанна тебя обидела!.. Эта гадина всегда пыталасьвбить между нами клин.

Она усмехнулась.

– Успокойся. Она положила глаз вовсе не на тебя.

– Все равно, – прорычал я, – эта тварь не может,чтобы не укусить!.. Слушай, давай не будем больше ходить на эти сабантуйчики?Нам и двоим хорошо. А новых знакомых будем подбирать осторожно, оченьосторожно…

Она покачала головой, повторила в третий раз:

– Успокойся. Просто у меня настроение что-то…

Линдочка уже виляет обрубком хвостика по ту сторону, едвадождалась, пока дверь откроется. Каролина присела, давая себя обцеловать,почесала за ушами. Я закрыл на два оборота, тоже опустился на корточки.

– Ну разве нам не хорошо? – спросил я. – Каролина,выходи за меня замуж!.. Ну выходи! Выходи. Что тебя держит?

Она засмеялась, как мне почудилось, еще более грустно, чемобычно, когда я задавал этот вопрос, а я уже спрашивал сто тысяч раз. Каролинапошла в ванну, донесся плеск воды, я вышел выгулять собаку. Когда вернулся,Каролина стелила постель.

– Что тебя держит? – спросил я снова.

– Володя… Ну чем тебе плохо вот так?

– А я хочу скрепить узы, – настаивал я.

– Чем, простой печатью на простой бумажке?

– Не простой, – возразил я, – а гербовой.Наверное, гербовой. А почему бы нет?

Она мотнула головой.

– Нет.

– Почему? – спросил я. – Почему ты не хочешь выйтизамуж по-настоящему?

Она потянулась в постели, переспросила:

– По-настоящему, это как? Разве мы не муж и жена по факту?

– Мне этого мало, – возразил я упрямо. – Я хочу,чтобы все было и по закону! С печатями.

Она вновь мотнула головой.

– Увы, я девушка старых взглядов. Сейчас это у нас всевоспринимается знакомыми, как баловство, флирт, но замужество… ты же моложеменя на восемь лет!

Я сказал зло:

– Вон Деми Мур вышла замуж на парня, что ей в сыновьягодится! И все считают, что нормально.

Она покачала головой.

– Нет, нет и нет. Мой муж должен быть не просто моимровесником, а старше. Намного старше.

– На сколько? – спросил я довольно глупо.

Она вздохнула.

– Не знаю. На много. Мужчина должен быть старше. Такпринято. Как на меня посмотрят, что я пришла в ЗАГС с ребенком, моложе меня навосемь лет? Вот если бы старше… да не на восемь, а лет на двадцать… Нет, такиебраки, как был бы наш, недолговечны.

– Я никогда тебя не оставлю, – ответил я.

– Ох, Володя!

– Я никогда тебя не оставлю, – сказал яклятвенно. – Никогда! Никогда.

Она слабо улыбнулась, но я ощутил по ее молчанию, что неверит, не видит нас в будущем вдвоем. Я стиснул челюсти, ну как не можетпонять, что я действительно люблю, молча пошел в душевую, в кабине вспыхнулсвет, это я однажды настроил, чтобы лампочка загоралась, когда открываю,включил музыку здесь же в душевой, у меня такая вот продвинутая кабина, долгосмывал пыль и пот, все ждал, вдруг да придет Каролина, не дождался, а когдавошел в спальню, она уже спит, согнувшись в комочек, подтянув колени кподбородку, маленькая и настолько беззащитная, что захотелось заплакать отбессилия, что не могу спрятать ее в груди и носить там, чтобы на нее дажелисток с дерева не посмел нагло обрушиться всем весом и острыми краями.

Тихо-тихо, замирая на каждом движении, я опустился рядом,подгреб тельце, так умело вылепленное, что все его выпуклости без зазоров вошлив мои вогнутости, облек ее, как твердая скорлупа жемчужину, мои губы оказалисьвозле ее уха, так что мое мощное дыхание сделает ее сон спокойным, защищенным,обхватил и вжал в себя, жалея, что я не осьминог, а еще лучше, кальмар, у тоголап еще больше, долго лежал так, замирая от сладкого щема…

Утром попили кофе, она унеслась на работу, я просмотрел заказына предмет, ехать ли в контору, либо отправиться по вызовам, заглянул вИнтернет и сразу отыскал свеженькое объявление насчет ремонта мака. Сердцезастучало ликующе, люблю мощные машины, да и фирма солидная, такая ремонтниковсо стороны не берет, позвонил на всякий случай, там ответили зло и коротко:приезжай немедленно!

Я ринулся к двери, на подоконнике звякнул телефон. Ярассерженно сделал крюк, схватил трубку.

– Алло!

– А, это ты, Владимир, – прозвучал в мембране женскийголос, – а Каролина дома?

– Нет, – сказал я, – уехала на работу. Вернется квечеру. Что ты хотела, Анжела?.. Скажи, если хочешь, я передам.