Трубку сняла женщина. Судя по голосу – совсем юная. Пэриспонятия не имела, кто это может быть, и попросила к телефону Жан-Пьера. Онаговорила по-французски, Жан-Пьер ее многому научил. Девушка ответила, что егонет дома.

– Вы не знаете, когда он будет?

– Скоро, – сказала девушка. – Он поехал вдетский сад за моей дочкой. Я что-то приболела.

– Вы у него живете? – осмелилась спросить Пэрис.Она не считала себя вправе влезать в его личную жизнь, но ей нужно было знать.

– Да, мы с дочкой у него живем. А вы кто?

– Знакомая из Сан-Франциско, – туманно ответилаПэрис.

Она чуть не спросила, какие между ними отношения, но тут жеодернула себя. Это было бы уже слишком. Да и зачем? И так все ясно. Они живутвместе, времени Жан-Пьер не теряет. Пэрис понимала, что не вправе его винить.Она нанесла ему очень глубокую рану, и обоим теперь требовался душевный бальзам,чтобы прийти в себя. Он ничего ей больше не должен.

– В декабре наша свадьба, – объявила девушка. Тоесть через полгода…

– Поздравляю, – помертвелым голосом произнеслаПэрис.

У нее было такое ощущение, словно ее насквозь прошилаторпеда. Идти с Жан-Пьером под венец должна была она! Но она не могла этогосделать. И у нее были на то веские причины, даже если Жан-Пьер и не считал ихтаковыми. Такие же веские, как у Питера, когда он уходил от нее. Может, такчеловек и должен поступать, не оглядываясь на окружающих? Цена любви…

– Хотите, я запишу для него ваш телефон? –предложила девушка.

Она не сразу нашла в себе силы ответить.

– Нет, спасибо, не нужно. Я перезвоню. Не говорите ему,что я звонила, пусть будет сюрприз. Спасибо.

Пэрис положила трубку и долго сидела у телефона. СначалаПитер, теперь Жан-Пьер. Ушел навсегда и даже живет с какой-то девушкой.Интересно, как это у них получилось? Любит ли он ее или сошелся от отчаяния?

Неважно. Он сам себе хозяин. Они больше не принадлежат другдругу. То, что между ними было, Пэрис запомнилось как чудо. Чудом оно и было.Но любое чудо позже воспринимается как трюк. Иллюзия, фокус. То, чего не бываетв реальной жизни, как бы ты этого ни хотел.

Пэрис оделась и пошла на работу. При виде ее Бикс покачалголовой. На этот раз он не стал ей советовать опять начать встречаться смужчинами. Ее состояние к этому не располагало, и у него были подозрения, чтоэто пройдет не скоро.

До свадьбы Мэг оставался всего месяц, а у Пэрис еще даже небыло платья, хотя дочь уже давно сшила себе подвенечный наряд. Платье былосшито по эскизу Бикса и выглядело великолепно – из белого гипюра, с длиннымшлейфом. А жизнь Пэрис в последние четыре месяца сводилась к тому, что оначетко выполняла свою работу. Пэрис никуда не ходила, общалась только с сыном идочерью, и то словно по обязанности. Вим опять уехал на лето, на этот раз попрограмме обмена с Испанией, а Мэг безвылазно сидела в Лос-Анджелесе: досвадьбы оставалось всего четыре недели.

Лишь в конце августа Бикс снова услышал смех Пэрис. Это былаее реакция на рассказанный кем-то анекдот. От неожиданности Бикс вздрогнул истал озираться. Он не сразу поверил, что это смеется Пэрис. Впервые за четыремесяца она стала похожа на себя. Бикс даже не заметил, в какой именно моментэто произошло.

– Это ты? – спросил он, внимательно посмотрев нанее.

– Кажется. Пока не уверена.

– Смотри больше не уходи. Когда тебя нет, мне тебястрашно не хватает.

– Можешь мне поверить, больше я этого не сделаю. Япросто не могу этого допустить. Больше никаких мужчин, хватит!

– Да? Теперь женщинами займешься?

– Больше никем заниматься я не собираюсь – нимужчинами, ни женщинами.

– Не возражаю, – ответил Бикс. Он был рад за нее.

– Господи, мне же нужно купить платье к свадьбе! Пэрисвдруг охватила паника. Она словно очнулась от сна. Предыдущие четыре месяца онаходила как зомби, а ведь у нее дочь выходит замуж.

Бикс бросил на нее робкий взгляд и отпер шкаф. У него ужебыло готово для нее платье. Если понравится, пусть будет ей подарок от шефа,если нет, он его кому-нибудь отдаст. Платье из бежевого гипюра с бледно-розовымжакетом-фигаро из тафты должно было красиво оттенить ее золотистые волосы.

– Надеюсь, подойдет. Ты здорово похудела.

Не в первый раз. Два года назад было то же самое. Только ещехуже. Но теперь Пэрис чувствовала себя возрожденной к жизни и не собираласьбольше ни в кого влюбляться. Это слишком больно. Наверное, так бывает всегда,когда любишь. Может, это цена, без которой нельзя?.. Пэрис теперь ни в чем небыла уверена, но ее это перестало волновать. Она была рада, что снова живет.Рада чувствовать себя нормальным человеком.

– Заберу домой и спокойно примерю, – сказалаона. – Бикс, ты чудо!

Остаток дня они провели в проработке последних деталей. Всебыло предусмотрено. Бикс, как всегда, проделал титаническую работу, причемпрактически в одиночку. Пэрис тоже старалась изо всех сил, только сил у нее впоследнее время было маловато – все ушло вместе с Жан-Пьером.

Вечером дома она померила платье и, увидев себя в зеркале,невольно улыбнулась. В этом платье она была молода и прекрасна. Бикс, каквсегда, оказался на высоте. Пэрис не сомневалась, что свадьба у Мэг получитсясказочная.

Сказку омрачал один-единственный кошмар: там будут Питер иРэчел. С малышкой. И мальчиками Рэчел. Чудесная семья! Только она будет одна…Странно, но эта мысль не принесла ей привычной боли. Пэрис вдруг поняла, чтоуже примирилась с таким статусом, хотя для этого ей пришлось проделать долгийпуть. Разрыв с Жан-Пьером она восприняла иначе, чем уход Питера. Он не был ейнавязан извне, объявлен как смертный приговор. Она сама приняла решение. И запоследовавшие четыре месяца пришла к выводу, что лучше ей быть одной. Конечно,раньше она иначе представляла себе свою жизнь, но так сложилось. Такая у нее планида.

Теперь Пэрис ни секунды не сомневалась, что может бытьсчастливой и без мужчины. Правда, однажды она уже приходила к такомузаключению, а потом все опять пошло вкривь и вкось. Но теперь она будет начеку.В последние два месяца она много думала, и у нее родился план.

Пэрис знала, чего хочет. Она не могла пока сказать, как кэтому отнесутся ее дети, но сейчас ей было неважно, что скажут другие. Онаприняла решение и даже провела кое-какие изыскания. После свадьбы Мэг онапозвонит в несколько мест и узнает, что и как. Но Пэрис уже заранее знала: этоименно то, что ей нужно. Единственно правильный для нее путь. Это было то, чтоона умеет делать лучше всего и от чего у нее не разобьется сердце. Она пока незнала, как этого достичь, но не сомневалась, что если ей суждено, то всеполучится. Пэрис не нужен был мужчина. Ей был нужен ребенок.