Закутавшись в банный махровый халат, я вышла вспальню и вздрогнула: внизу раздавались какие-то крики. Кричали мужчина иженщина. Я не могла ошибиться. Открыв дверь, я выглянула вниз и увиделаразъяренного Анатолия, который обрушивал потоки брани на Катерину.

— Если ты не скажешь мне, куда она сбежала игде прячется, я вызову полицию, и тогда в этом доме никому не поздоровится!

— Подождите, это какое-то недоразумение. Ленана такое не способна.

— Откуда тебе знать, на что способна этадетдомовская дрянь?! Откуда?

— Лена не может взять чужого.

— А кто тогда? Ты?!

— Да что вы такое говорите… Я в этом доме непервый год работаю, у меня прекрасные рекомендации.

— А я плевал на твои рекомендации!!! Тогда этоона! Свистнула деньги и накрылась медным тазом! Куда-то рванула! И я хочузнать, куда!

Не удержавшись, я быстро спустилась вниз и,встав рядом с Катей, спросила:

— В чем дело? Ты почему на девушку накинулся?

— Потому, что у меня пропала десятка зелени.

— Что пропало? — не поняла я.

— Десять тысяч долларов, вот что!

— Как они пропали? — опешила я.

— А как деньги пропадают?! — еще большевзбесился совершенно пьяный Анатолий, размахивая у нас с Катей перед носомполупустой бутылкой виски. — Ног у них нет, и летать они не умеют. Ее подругастащила у меня из барсетки десятку зелени и задала деру.

— Она на это не способна. Она не может, —взмолилась девушка.

— Эта детдомовская тварь все может. У нее пофэйсу видно, что она только и смотрит, где бы что-нибудь стянуть.

— Подожди, а ты уверен, что у тебя в барсеткебыла десятка зелени?

— Конечно. Ты меня что, за дурака что лидержишь?

— А зачем ты взял такие большие деньги с собойза границу?

— Это для тебя они большие, а для меня совсеммаленькие.

— И все же, зачем ты взял такую сумму заграницу?

— На мороженое! — съязвил Анатолий.

— На мороженое?

— Вот именно. Хотел нормально поестьмороженого, а эта тварь мне не дала. Где она сейчас может быть?!

— Я не знаю, — испуганно пожала плечами Катя.— Я сама ее потеряла.

— Значит, я звоню в полицию. Пусть ее найдут ипривлекут к ответственности за воровство.

— Нет, не надо. Я умоляю вас, не надо. Яуверена, что Лена скоро объявится. Я в этом просто уверена.

— А ты ее не покрываешь?

— Нет, ни в коем случае.

— А может, ты с ней тоже заодно? Может, вы обев доле?

— Нет! По-моему, это какое-то недоразумение.Лена скоро появится и все объяснит.

— Ладно, тогда я пока не буду звонить вполицию. Ты сейчас что, спать что ли собралась?

— Помою посуду и спать. Уже поздно.

— Ты должна меня развлекать. Давай переодевайсяи танцуй мне в гостиной танец живота. И если можно, прихвати еще пару-тройкудевчонок. Я сегодня гуляю. Устройте мне хорошее шоу.

— Но уже поздно.

— Для меня веселье только начинается.

— Хорошо. Я сейчас позвоню в соседний отель иприглашу девушек-танцовщиц оттуда, но сами понимаете, что это стоит денег.

— Не боись, я не обижу. Сколько там танцовщиц?

— Пять.

— Отлично. Пусть едут все. Я сегодня всю ночьгулять буду. Восточные танцы, музыка, разноцветные огни и отличная выпивка.Через сколько твоя команда будет в сборе и начнется концерт?

— Через час.

— Отлично. Я жду в гостиной.

Девушка бросилась к телефону и, схвативтрубку, тут же убежала в другую комнату. Пьяный, еле стоящий на ногах Анатолийпосмотрел на мой банный халат и ухмыльнулся:

— Извини, дорогая, что я не смог принять стобой ванну. Звонков было выше крыши. А у тебя есть национальный костюм? Яхочу, чтобы ты тоже для меня сегодня танец живота танцевала.

— Зачем ты придумал, что Лена украла у тебяденьги? — возмущенно воскликнула я. — Зачем ты устроил этот спектакль?

— Затем, что эта дура Катерина меня ужедостала. Каждый день ноет мне, что у нее подруга пропала и что она заявит вполицию. Вот я и устроил ей такую штуку, чтобы не расслаблялась. Я сказал, чтоее подруга у меня десятку зелени вытащила и с деньгами сбежала. Она в эту байкуповерила и сама перепугалась. Сейчас она ни о какой полиции даже и не вспомнити вообще про эту Ленку забудет. Теперь я хозяин положения и могу ставить своиусловия.

— А ты хитрый.

— А ты думала…

— Значит, гулять всю ночь будешь?

— Буду. А ты танцевать для меня будешь!

— Не буду!

— А я сказал, будешь! Небось для своего козла,который тебе двенадцать лет мозги парил, вовсю отплясывала?

— Я его любила, — с дрожью в голосе ответилая.

— А меня?

— А тебя я ненавижу! Ты даже представить себене можешь, как я тебя ненавижу!!!

Я не стала дожидаться реакции Анатолия, быстроразвернулась и пошла вверх по лестнице в свою спальню.

Я поднялась в свою спальню и подошла кзеркалу.

— О, господи, неужели это я? — прошептала я,глядя на бледную, хрупкую женщину с изможденным лицом и какими-то постаревшимиглазами. — Неужели это я? Не может быть… Такого просто не может быть. Я никогдане была такой, а мои глаза всегда горели светом, который давал жизненную силу.Я всегда была чувственной и искушенной в любви, но теперь от этой чувственностине осталось даже следа.