Михаил, чья фирма практически обанкротилась, наконец решилсярасстаться с устаревшей, даже допотопной профессией «врача для здоровых людей»и стал слайфистом, хотя в нашей компании зло сам же издевался над свихнувшимисячудаками, стремящимися прожить как можно дольше любой ценой.

Аркадий так вообще перещеголял Колю по количеству ядовитыхшуточек, приколов и злых анекдотов, направленных по адресу новогоумопомешательства. Да и вообще появился новый вид юмора, приколов, шуточек,ориентированный на аудиторию слайфистов. В короткий срок он обогнал даже юмор программистов,который тоже совсем недавно возник из ничего, но слайфистов и намного больше,и, главное, каждый из нас в той или иной мере слайфист. Даже Михаил хотя ивысмеивает это направление, но уж слишком яростно высмеивает.

Какая-то хрень с этим продлением жизни. Накатил новый валярого антисайонтизма, да такой мощной, что во многих странах идут столкновенияс разгневанными неолуддитами. Полиция и внутренние войска не справились,пришлось вывести из казарм солдат, а из них хреновые защитники: им резкоепродление жизни не светит, жалованье не то, защищают высоколобых неохотно, нодисциплина все же взяла свое. Повстанцев сумели рассеять, сейчас идут аресты,но не слишком явные, чтобы не накалить обстановку снова.

Теперь уже и по своему опыту вижу, что на всех этапахпрогресса возникают движения против него родимого, прогресса. Против любого:обычных ткацких станков, как проявили себя первые луддиты, противнанотехнологий, генетики, пересадки органов, модифицированных продуктов… Вообщепротив всего, что несет прогресс.

Если смотреть с каких-то заоблачных высот, воспринимаячеловечество как единое целое, то оно реагирует, как и отдельный человек,вполне адекватно перед принятием какого-то решения: колеблется, сомневается,рассматривает доводы «против», но… все-таки идет дальше. Однако это виднотолько сверху, очень даже сверху, а здесь льется кровь, люди мечутся, цепляютсяза старые иллюзии, защищают свои взгляды уже только потому, что они свои,родные, и не важно, что взгляды отражают средневековые идеалы, а жизньстремительно ушла вперед…

На очередной мой день рождения Леонид пришел с очереднойновой женой, очаровательной женщиной, сделанной пластическими хирургами подПамелу Андерсен, такая же огромная грудь и тонкая талия, пухлые сексуальныегубы и высокие скулы. Мы обменялись рукопожатием с Леонидом, я повернулся к егожене.

– Ого, Леонид, я тебя поздравляю! Какая у твоей женыгрудь!.. Можно потрогать?

Она рассмеялась, польщенная.

– Да, конечно! Убедись, что настоящая.

Я пощупал ее молочные железы, тяжелые и горячие, однакоидеальной формы, не столько для того, чтобы в самом деле убедиться, сколькочтобы сделать ей и Леониду приятное. Даже приподнял маечку, обнажив груди, кожаснежно-белая, а розовые кружки горят, как расплавленные комочки металла.

Леонид гордо улыбался, не все женщины так следят за собой,не все. Даже в век расцвета пластической хирургии это требует усилий, работы, абольшинство живут расслабленно, в полном соответствии с девизом бомжей:«Принимайте меня таким, какой я есть». Или какая я есть.

Он хлопнул жену по заду.

– Иди помоги Настене с обедом. А мы с Володей пока посидим утелевизора.

Телеэкран наклеен на стену от пола и до потолка, а также отстены и до стены. Мощные ускорители позволяют трехмерность, неотличимую отзеркального отражения, пока такое не каждому по карману, но я скорее не куплюсебе новые туфли, чем откажу в новейшем чипе, видеокарте или материнке новогопоколения.

– Переключи на городской канал, – попросилЛеонид. – А теперь – на районное вещание…

– Что-то интересное?

– Увидишь, – сказал он загадочным голосом.

Я быстро отыскал в меню из тысяч каналов свой доморощенный,нажал Enter, экран мгновенно сменил картинку с показа мод… достали с этимипоказами!.. на залитую солнцем площадь. Ветер холодный, люди вышли в теплыхплащах, воротники подняты, отчего у всех вид зловещий, как у старинныхзаговорщиков против короля и королевы.

– Смотри-смотри, – сказал Леонид.

– Куда смотреть?

– На главную трибуну!

– Сейчас отыщу…

Я зумил изображение, чтобы вся площадь помещалась на экране,отыскал трибуну и укрупнил кадр. На покрытом зеленым, как знамя пророка,помосте толпились человек десять, все крайне интеллигентного вида, я судивлением узнал среди них Аркадия.

– А наш доцент не такой уж и тюфяк, – сказал Леонид судовольствием. – Показал себя даже руководителем вот такого плана…

Я прислушался, Аркадий как раз взял слово и заговорилкрасиво и пафосно, но очень убедительно, слова подбирает точные, бьющиенаповал, его слушали с неослабным вниманием, время от времени толпа взрываласьликующими воплями. Похоже, это именно Аркадий вывел народ на улицу, требуяполностью запретить животные продукты. Я подумал, что у нашего доцента вообщекаша в голове: то протестует против всех высоких технологий, то вдруг принимаети даже горячо ратует за последнюю новинку – создание полноценнойискусственной пищи, что сохраняет все вкусовые качества мяса, рыбы и любыховощей и фруктов, какие пожелаешь.

Леонид осматривал многолюдную демонстрацию, в круглых глазахнасмешка.

– Как сказал бы Коля, – заметил он, – вегетарианцына марше. Абсолютные вегетарианцы!.. Те, что ели траву, в глазах этих, что наплощади, тоже убийцы. Траву убивают и едят, как такое можно в просвещенноммире?

Я смолчал, здесь с Колей и Леонидом, оба страстные мясоеды,мы не столкуемся. Я сразу же перешел на такое странное споначалу питание иничуть не жалею. Даже раньше, когда начал потреблять биодобавки, креатин,протеин, минералы и витамины в капсулах, так что для меня переход на такую едупрошел почти незаметно. А вот Леониду нужно обязательно видеть перед собойтушку убитого и зажаренного зверька или зверски замученной рыбы.

– Аркадий на месте, – сказал я. – Интеллигенция,как ничто другое, хороша в разрушении и протестах любого рода.

– Аркадий не разрушитель! – запротестовал он.

– В революционеры идут, – напомнил я, – кто несумел найти себе места в мире. Такие и берутся изменить весь мир, вместо тогочтобы изменять себя…

Он повернулся и посмотрел на меня в упор.

– Это плохо?

– Революционеры должны быть, – признался я. – Бедав том, что революционером быть в самом деле легко. Плюс ореол героя… А вотстать в обществе крупным ученым, политиком или любым заметным деятелем, чтобы идальше тащить цивилизацию к светлому будущему, – у многих кишка тонка. Воти прут стадами в революционеры, ниспровергатели основ, в «зеленых», уличныебанды, андеграунд, пирсинг…