жизнь норовит затащить меня обратно в класс. Я поблагодарил его и сказал, что подумаю.

  26.

  Но то лето 2008-го года я прожил, не думая об этом.

  Я не особо думал о чем-либо, кроме тех троих раненых солдат, которые летели со мной домой на самолете. Я хотел, чтобы и другие о них думали, чтобы о них говорили. Недостаточно людей думали и говорили о британских солдатах, возвращавшихся из зоны военных действий.

  Каждую свободную минуту я размышлял, как мне изменить ситуацию.

  Тем временем Дворец загружал меня делами. Меня отправили в Америку, это была моя первая официальная рабочая поездка. (Я был один раз в Колорадо, сплавлялся по бурной реке, и мы с мамой ездили в «Диснейуорлд»). Джей-Эл-Пи занялся составлением маршрута, он точно знал, что мне хотелось бы делать. Я хотел проведать раненых солдат и возложить венок на место Международного торгового центра. И встретиться с семьями погибших 11-го сентября 2001 года. Он всё это организовал.

  Кроме этого, я мало что помню из этой поездки. Оглядываюсь назад и читаю о переполохе, возникавшем повсюду, куда я приезжал, исполненные эйфории разговоры о моей матери, главным образом - о ее любви к Америке и исторических поездках в эту страну, но в основном помню, как сидел в палатах раненых солдат, посещал военные кладбища и разговаривал с семьями, убитыми горем.

  Я держал их за руку, кивал и говорил им: «Я знаю. Думаю, мы можем облегчить горе друг друга. Горе лучше разделить».

  Я вернулся в Британию, еще больше укрепившись во мнении, что необходимо делать больше для тех, кто пострадал в борьбе с терроризмом. Я заставлял себя нестись вперед, слишком заставлял. У меня произошло выгорание, а я не знал об этом, долгое время я просыпался по утрам, испытывая слабость и усталость. Но я не знал, как сбавить обороты, ведь так много людей просили о помощи. Так много людей страдало.

 Примерно тогда же я узнал о новой британской организации «Помощь героям».

Мне понравилось то, что они делали, нравилось, что они рассказывают согражданам о состоянии солдат. Мы с Уиллом обратились к ним: «Чем мы можем помочь?».

  Основатели фонда, родители британского солдата, сказали, что кое-чем мы помочь можем.

  - Не могли бы вы носить наручную повязку с нашей эмблемой?

  Конечно! Мы надели повязку на футбольный матч, куда пошли с Кейт, это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Спрос на повязки резко вырос, пожертвования потекли рекой. Это заложило основу долгосрочным и важным отношениям с фондом. Кроме того, это было напоминание о влиянии нашей платформы на подсознательном уровне.

 Но большую часть своей работы я продолжал выполнять за кулисами. Я проводил много дней в госпитале «Селли-Оук» и в «Хедли-Корт», болтая с солдатами, слушая их истории, пытаясь подарить им минутное умиротворение или рассмешить. Я никогда не предупреждал о своих визитах прессу и лишь однажды позволил Дворцу это сделать. Наверное, мне не хотелось подпускать журналистов даже на милю к месту этих встреч, которые со стороны могли выглядеть обычным делом, но на самом деле обжигали задушевностью.

  - Ты тоже был в провинции Гильменд?

  - О да.

  - Потеряли там ребят?

  - Да.

  - Я могу что-то сделать?

  - Ты уже делаешь, друг.

  Я стоял у постели мужчин и женщин в ужасном состоянии, часто - вместе с их родственниками. Один молодой парень был забинтован с головы до ног, в искусственной коме. Его родители были там, сказали, что ведут дневник его выздоровления, попросили меня его прочесть. Я прочел. Потом, с их разрешения, я написал кое-что в дневнике, чтобы он прочел, когда очнется. Потом я обнялся с ними, когда мы прощались, чувствовали себя одной семьей.

 А потом я поехал на официальное мероприятие в реабилитационный центр и встретился там с одним из солдат, летевших со мной домой. Бен. Он рассказал мне, как потерял на растяжке левую руку и правую ногу. Был знойный день. Он бежал, услышал взрыв, потом почувствовал, что взлетел на двадцать футов в воздух.

  Он помнил, что видел, как нога отделяется от тела.

  Рассказывая об этом, он слабо, но храбро улыбался.

  Накануне моего визита он получил новый протез ноги. Я посмотрел на него: «Такая глянцевая, дружище. Выглядит крепкой!». Посмотрим, ответил он. В соответствии с режимом реабилитационного центра сегодня ему нужно было подняться на стену и спуститься с нее.

  Я ходил вокруг и наблюдал.

  Он застегнул ремни, схватил веревку и пополз вверх по стене. Наверху он закричал от радости, помахал мне рукой и начал спускаться.

  Я был поражен. Никогда еще я не гордился так сильно, что я - британец, солдат, его собрат по оружию. Я сказал ему об этом. Сказал, что хочу угостить его пивом за то, что он поднялся на эту стену. Нет, выставлю ему целый ящик пива.

  Он рассмеялся:

  - Не откажусь, дружище!

  Еще он сказал, что хотел бы пробежать марафон.

  Я сказал, что, если он пробежит, когда пробежит, я буду ждать его на финишной прямой.

  27.

  В конце лета я полетел в Ботсвану, чтобы встретиться с Тиджем и Майком. Недавно они закончили работу над шедевральным сериалом Дэвида Аттенборо «Планета Земля» и несколькими другими фильмами ВВС, а сейчас снимали важный фильм про слонов. Несколько слоновьих стад, испытывая стресс из-за вторжения в их ареал обитания, бросились на поиски еды в Намибию и попали прямо в руки браконьеров - их там были сотни, вооруженных AK-47. Тидж и Майк надеялись, что их фильм прольет свет на эту непрекращающуюся бойню.

  Я спросил, могу ли помочь. Они ответили, не раздумывая:

  - Конечно, Шип.

  Фактически, они предложили мне стать доверенным оператором без зарплаты.

  С первого дня они говорили, что я как-то, кажется, изменился. Не то чтобы я раньше не работал прилежно, но, конечно, в армии я научился выполнять задания. Мне ничего не нужно было повторять дважды.

 Не раз, когда я ездил с ними по бушу на грузовой платформе, смотрел по сторонам и думал: «Как странно. Всю жизнь я презирал фотографов за то, что они крадут нашу свободу, а теперь работаю фотографом, борюсь за сохранение свободы этих волшебных животных. И, делая это, чувствую себя более свободным».

Еще большая ирония судьбы заключалась в том, что я снимал, как ветеринары надевают на животных отслеживающие устройства. (Эти устройства помогут исследователям лучше понять принципы миграции стада). До сих пор ассоциации