мог перестать представлять их рядом с бабушкой. Наш последний визит. Арчи делает глубокие рыцарственные поклоны, его сестренка Лилибет обнимает колени королевы. Бабушка сказала: «Милые детки», в ее голосе звучало удивление. Она ожидала, что дети будут немного более...американскими, наверное? В ее понимании это значило - более шумными.

  Я был очень рад, что вернулся домой, отдыхал, читал книгу «Жирафы не могут танцевать», и не мог прекратить...вспоминать. День и ночь образы роились в моем мозгу.

  Вот я стою перед бабушкой на строевом параде, плечи назад, ловлю ее полуулыбку. Вот я стою за ней на балконе, говорю что-то, что застает ее врасплох и, несмотря на торжественность момента, заставляет громко рассмеяться. Так много раз я наклонялся к ее уху, вдыхал аромат ее духов, когда шептал на ухо шутку. Поцеловал в обе щеки на одном публичном мероприятии, легко положил руку на ее плечо и почувствовал, какой хрупкой она стала. Вот мы снимаем глупое видео для первых Игр Непобежденных, оказывается, бабушка - прирожденная комедиантка. Люди по всему миру ржали и говорили, что просто не подозревали, что у нее такое классное чувство юмора. Но это правда, у нее всегда было чувство юмора! Это был один из наших маленьких секретов. На самом деле на всех наших фотографиях, где мы смотрим друг другу в глаза, очевидно: у нас есть секреты.

  Говорили, что между мной и бабушкой существует особая связь, и теперь я не мог перестать думать об этой особой связи, которой больше не существует. Больше я никогда к ней не приеду.

  Я говорил себе: «Ничего не поделать, правда? Такова жизнь».

  Но, как часто бывало при расставаниях, я просто жалел, что не было...последнего «прощай».

  Вскоре после нашего возвращения в дом влетела колибри. Мне пришлось чертовски попотеть, чтобы выгнать птичку, и пришла в голову мысль, что, может быть, нам нужно закрывать двери, несмотря на этот божественный океанский бриз.

  Потом друг сказал мне: «Знаешь, это ведь может быть знак».

  Он сказал, что в некоторых культурах колибри считают духами. Некими гостями. Ацтеки считали их реинкарнацией воинов. Испанские завоеватели называли колибри «птицами воскресения».

  Неужели?

  Я кое-что почитал и узнал, что колибри - не только посланники, но и путешественники. Это самые легкие и самые быстрые птицы на планете, они путешествуют на огромные расстояния - из своего зимнего дома в Мексике в район гнездования на Аляске. Когда вы видите колибри, на самом деле вы видите крошечного сияющего Одиссея.

  Так что, естественно, когда эта колибри прилетела и начала кружиться под потолком нашей кухни, пролетала над священным пространством, которое мы назвали «Лилиленд» и где установили манеж для крошки, положили все ее игрушки и плюшевых зверей, я подумал с надеждой, алчно и глупо:

   «Наш дом - перевалочный пункт или пункт назначения?».

  Долю секунды я боролся с соблазном позволить колибри остаться.

  Но нет.

  Я взял рыболовную сеть Арчи, осторожно снял колибри с потолка и вынес на улицу.

  Лапки колибри были - словно ресницы, крылья - словно лепестки цветов.

  В сложенных ладонях я осторожно посадил колибри на залитую солнечным светом стену.

  Прощай, мой друг.

  Но птичка оставалась на месте.

  Неподвижная.

  Я подумал: «Нет, только не это.

  Ну же, лети.

  Ты свободна.

  Улетай».

  А потом, наперекор всем обстоятельствам и ожиданиям, это волшебное маленькое создание встряхнулось и взлетело.

  Посвящается Мег, Арчи и Лили...и, конечно, маме.