Дворец объявил, что герцог и герцогиня Сассекские согласились «отстраниться», что мы больше не представляем «официально» королеву, наши титулы «Королевских Высочеств» будут «временно отменены» в течение переходного года, и нам предложено вернуть Суверенный грант на восстановительный ремонт Фрогмор-Коттеджа.

  Твердое «без комментариев» на вопрос о статусе нашей охраны.

  Я полетел в Ванкувер. Дивное воссоединение с Мег, Арчи и собаками. Но даже через несколько дней я не чувствовал, что вернулся полностью. Часть меня еще оставалась в Британии. В Сандрингэме. Я часами был прикован к телефону и сидел в интернете, мониторя последствия. Раздражение прессы и троллей в наш адрес внушало тревогу.

   «Никаких сомнений, это - оскорбление», - кричала «Daily Mail», созвавшая «суд присяжных английской прессы», чтобы рассмотреть наши «преступления». В состав жюри присяжных входил бывший пресс-секретарь королевы, который со своими коллегами по жюри присяжных постановил, что отныне нам «не следует надеяться на милосердие».

  Я покачал головой. Никакого милосердия. Язык войны?

  Очевидно, это был не просто гнев. Эти мужчины и женщины воспринимали меня как экзистенциальную угрозу. Если наше существование представляло угрозу для монархии, как утверждали некоторые, следовательно, мы создавали угрозу для всех, кто прикрывал монархию ради заработка.

  Следовательно, нас нужно уничтожить.

  Одна представительница этого сброда, которая написала обо мне книгу, что якобы доказывало, что я оплачиваю ее содержание, пошла на стриминговое телевидение и с уверенность начала там объяснять, что мы с Мег улетели из Британии, не спросив разрешения у бабушки. Она утверждала, что мы ни с кем это не обсудили, даже с папой. Она лгала так уверенно, что даже мне захотелось ей поверить, ее версия событий быстро превратилась во многих кругах в «правду». «Решение Гарри застало королеву врасплох!». Таков был распространенный нарратив. Я чувствовал, что это просочится в учебники истории, и представлял, как десятилетия спустя мальчикам и девочкам в Ладгроуве будут забивать в голову этот вздор.

  Я не спал допоздна - размышлял над всем этим, изучал развитие событий и спрашивал себя: «Что не так с этими людьми? Почему они - такие?».

  Это всё - просто из-за денег?

  Разве не всегда было так? Всю свою жизнь я слышал, что люди называли монархию дорогим анахронизмом, а теперь мы с Мег послужили тому доказательством. На нашу свадьбу ссылались как на наглядную демонстрацию. Она стоила миллионы, а потом мы взяли и улетели. Неблагодарные.

  Но на самом деле свадьбу оплатила семья, а огромная часть остальных расходов ушла на обеспечение безопасности, во многом охрана нам была нужна потому, что пресса провоцировала всплеск расизма и классовой ненависти. Эксперты по безопасности сказали нам, что снайперы и розыскные собаки - не просто для нас: они - для того, чтобы помешать снайперу расстрелять толпу на Большом променаде или террористу-смертнику - взорвать парадный маршрут.

  Возможно, вопрос денег лежит в основе любого спора о монархии. Британии давно сложно определиться на этот счет. Многие поддерживают Корону, но и расходы беспокоят многих. Это беспокойство усиливается тем фактом, что сумма расходов неизвестна. Зависит от того, кто проводит подсчеты. Стоит ли что-то Корона налогоплательщикам? Да. Платит ли она целое состояние в казну? Тоже да. Способствует ли монархия развитию туризма, от которого получают выгоду все? Конечно. Владеет ли монархия землями, которые были захвачены и присвоены в те времена, когда система была несправедливой и богатство получали с помощью эксплуатации рабочих и бандитизма, аннексий и порабощения людей?

  Кто смог бы это отрицать?

  По результатам новейшего исследования, которое я нашел, монархия стоит среднему налогоплательщику пинту пива в год. Учитывая, как много хорошего делает монархия, инвестиция кажется довольно разумной. Но никто не хочет слушать аргументы принца в защиту монархии, так же, как никто не хочет слушать аргументы принца против монархии. Анализ затрат и выгод пусть проводят другие.

  Естественно, эмоции в связи с этим вопросом у меня сложные, но моя окончательная позиция проста. Я всегда буду поддерживать свою королеву, своего главнокомандующего, свою бабушку. Даже когда ее не станет. Моя проблема никогда не была связана с монархией или концепцией монархии. Моя проблема связана с прессой и с теми нездоровыми отношениями, которые установились между журналистами и Дворцом. Я люблю Родину, люблю свою семью, и всегда буду любить. Мне просто жаль, что моя Родина и моя семья не поддержали меня во второй темнейший момент моей жизни.

  И я верю, что однажды они оглянутся назад, и им тоже станет жаль, что они меня не поддержали.

  77.

  У нас возник вопрос: «Где жить?».

  Мы рассматривали Канаду. В целом она нам подходила. Мы там уже чувствовали себя, как дома. Мы могли представить, что проведем там всю оставшуюся жизнь. Если бы нам только удалось найти место, о котором не узнают журналисты, Канада могла бы стать ответом на вопрос.

  Мег обратилась к другу в Ванкувере, который связал нас с агентом по недвижимости, и мы начали осматривать дома. Мы делали первые шаги, пытались мыслить позитивно. Говорили себе: «Неважно, где мы живем, пока Дворец выполняет свое обязательство, которое я воспринимал, как само собой разумеющееся обещание, поддерживать нашу безопасность».

  Однажды вечером Мег спросила:

  - Ты ведь не думаешь, что они когда-нибудь заберут у нас охрану?

  - Никогда. Не при таком накале ненависти. Не после того, что случилось с моей матерью.

  И не в свете того, что случилось с моим дядей Эндрю. Он впутался в постыдный скандал, его обвиняли в изнасиловании молодой женщины, а никто даже не заикался, что у него нужно забрать охрану. Какие бы претензии люди нам ни выдвигали, половых преступлений в списке не было. Февраль 2020 года.

  Я разбудил Арчи после полуденного сна и пошел погулять с ним на лужайке. Было солнечно, холодно, и мы смотрели на воду, ворошили сухие листья, собирали камушки и веточки. Я целовал его круглые щечки, щекотал его, а потом посмотрел на экран телефона и увидел сообщение от начальника нашей службы охраны Ллойда.

  Ему необходимо со мной встретиться.

  Я отнес Арчи через сад и передал Мег, потом пошел по сырой траве в коттедж, в котором остановился Ллойд с другими охранниками. Мы сели на лавочку, оба мы были в пуховиках. За спиной мягко перекатывался прибой, Ллойд сказал, что у нас забрали охрану. Ему приказали уехать со всей командой.

  - Нет, они не могли.

  - Я склонен с вами согласиться. Но они смогли.

  А как же переходной год.

  Ллойд сказал, что уровень угрозы для нас по-прежнему остается выше,