Запасной - Принц Гарри, Герцог Сассекский

Запасной / Spare

"Прошлое не умирает. Это даже не прошлое".

Уильям Фолкнер

  Мы договорились встретиться через несколько часов после похорон в саду Фрогмора возле старых готических руин. Я приехал первым.

  Оглянулся, никого не увидел.

  Проверил телефон. Ни смс, ни голосовых сообщений.

  Похоже, они опаздывают, думал я, прислонясь к каменной стене.

  Спрятал телефон и сказал себе: "Сохраняй спокойствие".

  Погода была абсолютно апрельской. Уже не зима, но еще не весна. На деревьях ни листочка, но воздух теплый. Небо серое, но появляются тюльпаны. Свет бледный, но синее озеро посреди сада сверкает.

  Как всё здесь красиво, подумал я. И как грустно.

  Когда-то я думал, что буду жить здесь всегда. Но это оказалась просто очередная короткая остановка.

  Когда мы с женой сбежали отсюда, боясь за свое психическое здоровье и физическую безопасность, я не был уверен, что когда-нибудь сюда вернусь. На дворе был январь 2020-го года. И вот пятнадцать месяцев спустя я снова оказался здесь, несколько дней назад я проснулся и увидел тридцать два пропущенных вызова, потом был короткий волнующий разговор с бабушкой: "Гарри... Дедушка умер".

  Ветер усилился, похолодало. Я съежился, начал тереть руки, пожалев, что моя белая рубашка такая тонкая. Лучше бы остался в костюме, надетом по случаю похорон. Жаль, что не захватил плащ. Я повернулся против ветра и увидел позади готические руины, на самом деле это была такая же готика, как Колесо Миллениума. Ловкий архитектор и искусные декорации. «Так же, как многое здесь», - подумал я.

  Отойдя от каменной стены, я сел на маленькую деревянную скамейку. Снова проверил телефон и начал всматриваться в садовую тропу.

  Где они?

  Снова сильный порыв ветра. Странно, мне это напомнило о дедушке. Возможно, о его холодных манерах. Или о леденящем чувстве юмора. Я вспомнил охоту в один из уик-эндов много лет назад. Мой товарищ, просто для поддержания беседы, спросил у дедушки, как ему моя новая борода, вызвавшая беспокойство в семье и противоречивые отзывы прессы. Не должна ли королева заставить принца Гарри побриться? Дедушка посмотрел на моего товарища, потом - на мой подбородок, и улыбнулся дьявольской улыбкой: «Это - не борода!».

  Все рассмеялись. Брить или не брить, вот в чем вопрос, но пусть дедушка требует бороду подлиннее. Отрастим роскошную бороду кровожадного викинга!

  Я думал о категорических мнениях дедушки, о его многочисленных увлечениях - соревнование конных экипажей, барбекю, охота, еда, пиво. Вспоминал, как дедушка жил на полную катушку. Это роднило его с моей матерью. Возможно, поэтому она ему так нравилась. Задолго до того, как она стала принцессой Дианой, когда она была просто Дианой Спенсер, воспитательницей в детском саду, и тайно встречалась с принцем Чарльзом, дедушка был самым ярым ее защитником. Поговаривали, что брак моих родителей был заключен при его посредничестве. Если это правда, можно сказать, дедушка был Первопричиной моей Вселенной. Но я таковым для дедушки не являлся.

  И мой старший брат - тоже.

  А вот моя мать могла бы занять это место. Если бы не вышла замуж за моего отца...

  Я вспомнил недавний разговор с дедушкой, вскоре после того, как ему исполнилось девяносто семь. Он думал о смерти. Сказал, что больше не может предаваться своим увлечениям. Но больше всего он скучал о работе. Сказал, что без работы всё рушится. Он не выглядел грустным, был готов. "Следует знать, когда пора уходить, Гарри".

  Теперь я всматривался в даль, туда, на горизонт, усеянный криптами и строениями парка Фрогмор. Королевское кладбище. Место успокоения для столь многих из нас, включая королеву Викторию, скандально известную Уоллис Симпсон и ее еще более одиозного супруга Эдуарда, бывшего короля и моего двоюродного прадеда. После того как Эдуард отказался от престола ради Уоллис и они бежали из Великобритании, они начали хлопотать об окончательном возвращении - оба были одержимы идеей быть похороненными здесь. Королева, моя бабушка, вняла их мольбам, но велела похоронить их вдали от всех остальных, под склоненным платаном. Вероятно, это был последний упрек. Окончательное изгнание. Интересно, что Уоллис и Эдуард чувствуют сейчас, после всех своих хлопот? Имели ли они значение в конце? Интересно, думают ли они о чем-то вообще. Они плывут в царстве эфира, всё еще размышляя о своем выборе, или они Нигде и думают Ни о чем? Неужели они после всех этих событий действительно превратились в ничто? Неужели сознание останавливается, как время? Или может быть, подумал я, может быть они сейчас здесь, возле фальшивых готических руин, или рядом со мной, подслушивают мои мысли. А раз так...то, может быть, и моя мать здесь?

  Мысль о ней, как всегда, подарила мне луч надежды и прилив энергии.

  И укол скорби.

  Я скучал по маме каждый день, но сегодня, ожидая изматывающей нервы встречи в Фрогморе, я понял, что тоскую по ней, и даже не смог бы объяснить, почему. Это было сложно облечь в слова, как многое, что было связано с ней.

  Хотя моя мать была принцессой, которую назвали в честь богини, ни одно из этих слов не передавало ее сущность. Люди обычно сравнивали ее с идолами и святыми - от Нельсона Манделы до матери Терезы и Жанны д’Арк, но все эти сравнения, несмотря на их возвышенность и восторженность, были очень далеки от истины. Самая узнаваемая женщина на планете, одна из самых любимых, моя мать просто не поддавалась описанию - вот в чем истинная правда. И в то же время...как могла женщина, выходящая столь далеко за пределы повседневной речи, оставаться настолько реальной, настолько явно присутствовать и быть столь восхитительно яркой в моих мыслях? Каким образом я мог видеть ее столь же ясно, как лебедя, скользящего ко мне по волнам синего озера? Как я мог слышать ее смех, столь же громкий, как песни птиц на лишенных листвы деревьях - до сих пор? Я столь многое не помнил, потому что был слишком мал, когда она погибла, тем большим чудом было то, что я всё помнил. Ее печальная улыбка, ее ранимый взгляд, ребяческая любовь к кино и музыке, к нарядам и конфетам, и к нам. О, как сильно она любила нас с братом. Это была одержимость, как она однажды призналась в интервью.

  Ну, мама...наоборот.

  Наверное, она была вездесущей по той же причине, по которой не поддавалась описанию - потому что была светом,