по-английски. Но мальчик был в ужасном состоянии - это было понятно, и я наблюдал, как наши врачи начали быстро его обследовать.

 Переводчик из местных попытался успокоить мальчика, одновременно расспрашивая сопровождавших его мужчин, что произошло.

  - Как это случилось?

  - Американцы.

  Я попытался подойти ближе, но в шести шагах меня остановил сержант.

  - Нет, босс, вы не хотите это видеть. Вы никогда не сможете это забыть, если я вас пропущу.

  Я отошел.

  Через несколько минут раздался свист, потом - треск. Сильнейший взрыв у нас за спиной.

  Такое чувство, словно мне взорвали мозг.

  Я огляделся по сторонам. Всех, кроме меня и еще двоих человек, тошнило.

  - Откуда стреляют?

 Несколько парней указали вдаль. Их переполняла отчаянная решимость стрелять в ответ, они просили моего разрешения.

  - Да!

  Но талибы, которые в нас стреляли, уже скрылись. Мы упустили свой шанс.

  Мы подождали, пока упал уровень адреналина и перестало звенеть в ушах. Времени понадобилось много. Помню, один из наших парней всё время шептал:

  - Черт меня побери, рвануло рядом.

 Мы несколько часов пытались по крупицам восстановить картину событий Некоторые верили, что мальчика ранили американцы, другие подозревали, что мальчик - приманка в классической провокации талибов. Тачка - маленькая шарада, призванная удержать нас на холме, смутить и обездвижить, чтобы талибы смогли определить наше местоположение. Враги затолкали мальчика в тележку в таком виде и использовали в качестве приманки.

  - Почему мальчик и мужчины на это согласились?

  - Потому что в случае отказа их убьют.

- Вместе со всеми, кого они любят.

  20.

  Вдали виднелись огни Муса-Калы. Февраль 2008 года.

  Наши танки стояли в гавани, мы доставали из сумок еду и ужинали, разговаривали тихо.

  После ужина, около полуночи, я пошел к радиостанции. Сидел в «Спартанце», открыв большую дверь, выдвинув столик, записывал радиособщения. Единственным источником света была тусклая лампочка на проволоке. Звезды в небе пустыни были ярче, чем эта лампочка, и казались ближе.

  Я подключил радио к батарее «Спартанца», так что то и дело заводил мотор, чтобы зарядить батарею. Не хотелось шуметь, я боялся привлечь внимание талибов, но у меня не было выбора.

  Прошло некоторое время. Я навел в «Спартанце» порядок, налил себе чашку горячего шоколада из термоса, но не согрелся. Ничто не смогло бы меня согреть. В пустыне бывает так холодно. На мне были военные штаны и ботинки-дезерты, зеленый пуховик и шерстяная шапочка, но я всё равно дрожал от холода.

 Я настроил звук радио, попытался расслышать голоса в этом треске и хлюпаньи. Поступали донесения о выполнении задания. Сообщения о доставке почты. Сообщения, полученные по сети авианосной ударной группы - ни одно из них не касалось моего отряда.

  Наверное, был примерно час ночи, когда я услышал, что несколько человек говорят о Рыжей Лисе.

 Ноль Альфа, командир отряда, рассказывал кому-то, что Рыжая Лиса то да Рыжая Лиса сё... я сделал несколько заметок, а потом перестал записывать и просто смотрел на звезды, как вдруг услышал, что они упомянули....Отряд С.

  Голоса говорили, что эта Рыжая Лиса в беде, несомненно.

  Я понял, что Рыжая Лиса - человек. Он сделал что-то плохое?

  Нет.

  Другие собираются причинить ему вред?

  Да.

  Судя по тону говоривших, Рыжую Лису собрались убить. Я проглотил черный шоколад, моргал, глядя на радио, и абсолютно точно знал, что Рыжая Лиса - это я.

  Теперь голоса более прямо говорили, что укрытие Рыжей Лисы взорвали, теперь враги могут напасть на него, его надо немедленно вывезти оттуда.

  Черт, сказал я. Черт-черт-черт.

 Я вспомнил Итон. Вспомнил лису, на которую смотрел, замерев, из окна ванной. Значит, эта лиса действительно была посланницей из будущего. «Однажды поздней ночью ты будушь одинок, во тьме за тобой будут охотиться так же, как за мной...посмотрим, как тебе это понравится».

 На следующий день мы отправились в патрулирование. Меня терзала паранойя, я боялся, что меня узнают. Я замотал голову в шемах, надел черные лыжные очки, постоянно смотрел по сторонам, а палец держал на спусковом крючке пулемета.

 Когда стемнело, Войска специального назначения меня забрали, их «Чинук» сопровождали два «Апача», с которыми я болтал по радио. Они перенесли меня через долину обратно на базу «Эдинбург». Приземлились мы во тьме, я не видел ни зги. Забежал на базу, потом - в зеленую полотняную палатку, в которой оказалось еще темнее.

  Услышал скрип.

  Включился мягкий свет.

  Передо мной стоял мужчина, ввинчивавший маленькую лампочку в патрон, свисавший с потолка.

  Полковник Эд.

 Его вытянутое лицо показалось мне еще длиннее, чем я запомнил, он был в длинном зеленом кителе, словно явился прямиком с Первой мировой. Полковник рассказал мне, что случилось. Австралийский журнал меня выдал, рассказал всему миру, что я в Афганистане. Журнал был незначительный, так что сначала никто это сообщение не заметил, но потом один идиот из Америки подхватил историю, опубликовал ее на своем ничтожном сайте, оттуда ее разнесли поисковые боты. Теперь эта новость была везде. Самой плохо скрываемой тайной в галактике Млечный Путь оказалась информация о том, что принц Гарри находится в провинции Гильменд.

  - В общем, тебя выдали, такие дела.

 Полковник Эд извинился. Он знал, что вовсе не сейчас и не таким образом хотелось мне закончить свою службу. Но он хотел, чтобы я знал: его начальство уже много недель давит на него, чтобы меня забрали, так что мне повезло, что моя служба не оказалась еще короче. Я ускользал и от начальства, и от талибов, мне удалось послужить достаточно долго, и срок моей службы был достоин уважения. Полковник сказал: «Браво».

 Я едва не начал умолять меня оставить, но понял, что шансов нет. Если я останусь, всем, включая полковника Эда, будет грозить большая опасность. Теперь талибы знали, что я - в стране, и бросят все силы на то, чтобы меня убить. Армия не хочет, чтобы я погиб, но история будет та же, что год назад. Армия твердо придерживалась мнения, что другие умирать за меня не обязаны.

  Я думал так же.

  Пожал руку полковнику Эду и вышел из палатки. Собрал свои немногочисленные пожитки, быстро попрощался с товарищами, запрыгнул обратно в «Чинук», стоявший на всех парах.

  Через час я снова оказался в Кандагаре.

  Принял душ, побрился, приготовился сесть на большой самолет, который доставит меня в Англию. Вокруг ходили другие солдаты, тоже ждали самолет. У