Наконец Гульча задышала часто, уже не умея и не в силахсдерживаться. Олег постарался не упустить нить: маленькая женщина чувствительнаи мнительна, а в кустах отвлекающе шуршит, над головой пролетела, шумно хлопаякрыльями, иволга, внезапно завизжала голосом драной кошки, вблизи противнопотрескивает под ветром рассохшееся дерево. Внезапно — для себя, не для него —Гульча вскрикнула, вцепилась в его широкую спину. Олег незаметно ухмыльнулся —его дубленую кожу давно не могли процарапать никакие женские коготки. А шрамикина лопатке, так это рысь...

Гульча открыла глаза, непонимающе смотрела в нависающее надней широкое лицо. Олег поцеловал ее в нос, лег рядом, не разжимая рук и все ещеприжимая ее к себе. Она помолчала, сказала тихонько:

— Эй, ты где?

— Рядом, — успокоил он.

Она подвигалась немного, умещаясь в его руках, как вколыбели, заснула. Ее губы чуть раздвинулись, а вздернутые брови так и осталисьвздернутыми, придавая лицу удивленное и чуть обиженное выражение.

Еще через два дня купили коня для Гульчи, затем Олегсторговал для себя крупного спокойного жеребца. Ехали без особых неожиданностей— их не трогали даже лесные разбойники. У Олега из-под широкой спинывыглядывала рукоять двуручного меча и загогулина сборного лука — редкий в этихкраях не знал, с какой страшной силой бьет стрела из такого лука. Чтобынатянуть тетиву, требуются медвежья сила и ловкость рыси, с такими странникамисвязываться — себе дороже. Гульча ехала рядом не менее опасная — одета по-мужски,так снаряжаются лишь поляницы, на поясе длинный узкий кинжал, у седлаприторочены легкое копье и кривая сабля.

На второй неделе подобрали запасных коней, путешествиеускорилось. морском берегу, но они, мне кажется, не сложнее обров. Мы могли бынезримо избегая людей. Мелкие реки переходили вброд или вплавь, на обед Олегстрелял лесную дичь, ловко сшибал птиц.

Леса сменялись долинами, тянулись ряды холмов, объезжалиозера, где по берегам почти везде лепились рыбацкие веси. В веси Олег незаезжал, разве что один раз — купил Гульче новые сапоги — старые развалились.

Однажды у костра Олег перебирал обереги, а Гульча, усталая,не дожидаясь его, уснула. Олег укрыл ее одеялом, вернулся к огню. Костерпотихоньку потрескивал, красные языки почти не разгоняли тьму. Торжественнаятишина распростерлась над миром, птицы спали, молчали в траве даже кузнечики.

Внезапно в десятке шагов от костра прямо из земли подняласьгигантская фигура. Огромный человек медленно разогнулся, через негопросвечивали звезды. Он шагнул к костру, и Олег узнал Колоксая.

В тишине странно прозвучал негромкий голос Колоксая,медленный и печальный:

— Ты снова на тяжком пути... Демоны не дают завершитьсвое дело?

— На этот раз я сам себе демон, — ответил негромкоОлег. — Твоя домовина где-то здесь?

— То, что осталось от кургана... А ведь насыпали тысячипленных! Время неумолимо, Олег. К тебе тоже, но по-другому.

В слабом лунном свете лицо Колоксая было особенно грустным,желтым, вместо глаз зияла тьма. Олег отводил глаза, страшась увидеть черныепровалы.

— Ты был великим воином и героем, — проговорилОлег с трудом. — Больно, что твой погребальный курган разрушается. Но твоесемя дало щедрые всходы. Твои потомки заселили огромные земли.

— Знаю, — ответил Колоксай. — Знаю, чтополучилось. Это тяжелая болезнь, но смертельная... не для всех. Олег, тебенелегко, но хочу просить о нелегкой услуге. Надо, чтобы потомки сохранилипамять, что именно на этом месте я сразил огромного Змея, что прилетел сВостока. На этом самом месте, где спит эта красивая женщина, так похожая натого Змея, я перебил ему крыло, проткнул сердце острым копьем... Заложить бы наэтом месте город, быть ему величайшим городом на свете! Я сплю чутко. Когда надгородом нависнет смертельная опасность, я восстану во всей мощи и выйду сосвоим войском богатырей — а ты их помнишь!

Олег смутно вспомнил всадника на белом коне — налетел, каквихрь, на зеленое чудовище, всадил острое копье, проломил костяной панцирь.Трепетал по ветру красный плащ, люто ревел смертельно раненный дракон...

— Иди в Новгород, — сказал Колоксай. —Поговори с Гостомыслом, тамошним посадником. Там решение.

— Какое? — взмолился Олег.

— Сказанное слово услышат и другие. Ты же знаешь законызлой магии! Сейчас ты ушел от погони, но если услышат слово...

Олег обвел взглядом окрестности. Маленькая речка,удивительно чистая. По обе стороны — исполинский бор. Деревья-великаны темные,потрескавшаяся кора. Стена на правом берегу, от левого тянется луг, дальшесразу вздымается стена деревьев-гигантов.

Река, насколько Олег видел с этого холма, делает широкуюпетлю, в петле раздваивается, идет двумя руслами, затем воссоединяется, катитодним широким руслом. Виднеется небольшое городище, укрепленное частоколом.

— Как называется это место? — спросил Олег.

Тень Колоксая уже размывалась в ночи, донесся слабый, каквздох, голос:

— Река Москва...

Они проехали еще несколько сотен верст без происшествий.Если не считать, конечно, что под Олегом пал конь. Гульча еще дважды меняласапоги, и по дороге на них трижды нападали разбойники. Только трижды.

Гульче казалось, что она так и состарится в седле, а любовьюсможет заниматься только возле пылающего костра, как вдруг однажды Олег вытянулруку и бодрым голосом произнес:

— Новгород!.. Мы приехали.

Далеко на самом обрии поблескивало, словно там полыхализарницы. Гульчачак ничего пока не видела, но в том направлении тащились тяжелогруженые телеги — целые обозы в сотни подвод, туда гнали скот. Она даже увиделавдалеке верблюдов, не поверила глазам. Олег хмыкнул:

— Иной раз багдадские купцы прибывают Конечно, лучше наладьях по Каспию, Итилю, через Волок Ламский и к Новгороду, но сейчас там подороге чье-то бродячее племя шалит...

Крепостной стены вокруг города Гульча не увидела, удивилась.Олег объяснил, что такая имеется, но город разросся, стена осталась внутри. Ктому же хоромы иных русичей или богатых купцов теперь повыше знаменитой стены.

Сперва потянулись приземистые бедные домики, потом незаметноони въехали в сам Новгород. Совсем не так, как у других городов, где всегдабыла черта, за которой город резко обрывался. По узенькой улочке ехали побревенчатой мостовой, кони ступали осторожно: бревна были ошкуренные, ноподогнанные одно к другому наспех, кое-как. Дома по обе стороны жались тесно,из окон долетали звонкие удары молотов по железу, оттуда вырывались клубы дыма,из домов охапками выносили пики с еще дымящимися наконечниками, во дворызаводили коней. Мастерские, поняла Гульча с удивлением, целая улица кузнецов,клепальщиков, кольчужников, мечников...