— Ну, — пробормотал Гостомысл в затруднении, егоглаза беспокойно дергались, пальцы сжимались в кулаки, — не знаю такихбогов, которые бы желали уцелеть слабым да ленивым!

— Кто знает? Может быть, в грядущей резне как разленивые уцелеют. Пусть лучше цветут все цветы. Мы не знаем, какой завтрапонадобится.

Гостомысл звучно хлопнул в ладони. Щелкнуло, как сухиедощечки, дверь тут же отворилась. На пороге возник гридень, преданно уставилсяна посадника.

— Вели принести яства, — распорядилсяГостомысл. — И меду для пещерника. Только не хмельного!

Гридень исчез, успев бросить на Олега выразительный взгляд:мол, вижу, какой ты пещерник, по ночам с кистенем под мостом сидишь, меду емуне хмельного — умру со смеху...

Они молчали, пока принесли стол, подносы с едой, расставилина белой скатерти. Когда слуги вышли, Гостомысл повел рукой:

— Не обессудь за скудное угощение. Но ты — святойпещерник, разносолов чураешься... Олег, тебя прозвали Вещим. Ты прозреваешьбудущее. Не может быть, чтобы ты пришел лишь смутить мою душу. Говорят, тыприходишь уже с решением.

Они ели в молчании. Когда Олег напился меду, помыл руки,сказал медленно:

— Было мне откровение, Гостомысл. Такие видения бываютраз в тысячу лет... Лишь в самые крутые моменты бывают! Боги сказали, какспасти детей... если не всех детей Славена, то хотя бы детей Руса. А там,глядишь, и детям Славена можно дать защиту. Уже народился тот потомок Рода,который может объединить наши народы, положить конец резне. Он создаст такуюмогучую державу, что все западные королевства покажутся захолустными дворами!Лишь миг я зрел края нового царства — оторопь взяла. Даже древние империи —сколько о них говорено! — лишь плоды в ладони молодого велета, коим будетэта новая держава.

Гостомысл подался вперед, морщинки чуть разгладились. Глазазаблестели. Олег выговорил потрясенно:

— И еще, Гостомысл... Я видел и твое имя, высеченное ввеках, ибо твоему родственнику суждено править великой страной. Правда, лишь водной реке грядущего я видел это государство, а в других его не было. Но яхочу, чтобы мы поплыли по этой реке.

Гостомысл со стуком опустил кубок, руки его тряслись:

— Говори, говори! Кто он?

Внезапно он побледнел, кубок выкатился из застывших пальцев,покатился по столу. Олег поймал, поставил, голос его был сочувствующим:

— Ты угадал... Этот князь князей взял в жены твою дочьУмилу.

Гостомысл вскочил, завис над столом. Глаза налились кровью:

— Князь князей? Этот тать?

— Успокойся, мудрый Гостомысл. Многие тати становилисьоснователями царств, а Рюрик вовсе не тать. Он полянин, а поляне больше знакомыс воинским делом, чем с торговлей. Ты презираешь новгородцев за торговыезамашки, а ведь на белом свете надобны пока что и отвага, и торговля. Полнотебе, Гостомысл! То и другое приносит прибыль.

— В набегах больше риска, — буркнул Гостомысл.

— Иные торговые сделки куда рискованнее, —возразил Олег. — Мир разный, не пытайся причесать одной гребенкой! Лисьяшкура не всегда спасает, иной раз нужнее волчья.

Гостомысл сел, обеими руками схватил кубок. Пальцы дрожали,он с силой вжимал их в серебряные бока, стенки начали прогибаться.

— Он тать, — сказал посадник сдавленным голосом.

— А ты кем был в молодости? Ушкуйник — это больше тать,чем купец. Гостомысл, беда в другом. Рюрику начхать на нас с высокого дерева.Он со своей ватагой ушел на север. К нему присоединились изгои, отчаюги,сорвиголовы. Он был походным князем, а теперь стал родовым. Да-да! Они занялибольшой остров в Северном море, которое там зовут Морем руссов, отобрали уместных жителей непорочных дев... Нет-нет, не кипятись, все по чести! Взяли вжены. Как и Рюрик твою дочь Умилу. Местные сперва рычали, но затем увидели, чтоих дочкам утеснения нет, а рюриковы головорезы одарили родителейсеребром-золотом — в походах награбили немало.

Гостомысл слушал с мрачным видом. Голос Олега слабел,наконец упал до шепота:

— Рюрик доволен, Умила довольна, его войско русичей —теперь уже племя, народ — тоже счастлив. Рюрик намерен основать новое царство,стать отцом-прародителем нового народа на своем острове.

— Мечта всех разбойников высокого полета, —буркнул Гостомысл.

— У некоторых — сбывается. Так что у Рюрика нет причинпокидать остров! Чтобы его сдвинуть с места, надо призвать от имени Новгорода.С обещанными правами, денежной выплатой ему и войску. С клятвами на огне, мече,оберегах... Гостомысл, только ты можешь это сделать!

Посадник вскочил, едва не опрокинув стол. Смятый кубокзагремел по полу. Олег успел подхватить, поставил на место. Гостомысл несколькомгновений испепелял его взглядом, потом сел и сказал мертвым, как камень,голосом:

— Нет.

— Рюрик сам не хочет, — сказал Олег несчастнымголосом. — Там он князь, его чтут. Никому доказывать не надо, торговатьсяс вами, проходимцами, не приходится. Пойми, он не нуждается в Новгороде. ЭтоНовгород нуждается в нем!

Гостомысл сжал кулаки — сухие, с белыми острыми костяшками,но огромные, крепкие. Голос его был таким же мертвенно ровным:

— Новгород ни в ком не нуждается. Тем более проходимецне нужен мне. Оставалась моя любимица, мое утешение в старости. Теперь ее сомной нет... Этот ответ — окончательный.

Он медленно поднялся, его глаза были непроницаемы ивраждебны. Олег вздохнул, встал. Их глаза встретились. Посадник смотрел немигая, веки набрякли, вздулись желтыми прожилками.

— Я зайду завтра, — сказал Олег. — Подумайеще, Гостомысл. Оставь личные обиды. Подумай об отечестве! Оно в опасности.

— Завтра отвечу то же самое, — отрезал Гостомысл.

— Не зарекайся, — предостерег Олег. — Богиэтого не любят! Спи чутко. Сегодня ночью снятся вещие сны.

Он вышел, уклонился от столкновения со стражем, чтонарывался на драку. Вверх по ступенькам поднимался русоволосый парень, у негобыл румянец во всю щеку и дерзкие глаза. Едва разминулись, а на втором поверхеОлег прошел под прицелом враждебных взглядов немецких купцов. Они ели, пили,кто-то швырнул ему вслед обглоданную кость.

На первом поверхе в палатах толпился народ, чего-то ждали,переговаривались тихими голосами. Гульча протиснулась навстречу, ее маленькиекулачки работали как веретена, расталкивая встречных.

Лицо ее было красным от гнева:

— Куда ты делся?

— Ты уже? — удивился Олег. — Я думал, ты ещетам, за деревьями. Смотри, как быстро обернулась. Случилось что?.. Ладно-ладно,не объясняй перед едой подробности. Есть хочется.