– Что?

– Он забыл снять крышку с объектива… забыл снять…

Они преодолели длинный, с легким подъемом холм и началиспускаться к центру Роклэнда. Наверное, когда-то это была живописная приморскаярыбацкая деревушка, населенная людьми в желтых дождевиках, которые уплывали вморе на маленьких лодках на лов хитрого рака. Если и так, то это было давно.Сейчас это был огромный торговый центр, тянущийся по одну сторону от дороги.Главную улицу составляли дешевые ночные клубы, бары и универмаги с продуктовымиавтоматами. Чистенькие дома среднего класса глазели на происходящее с высоты, атрущобы – с поверхности вод. Небо и горизонт не изменились с течением времени.Они сияли голубизной и вечностью, их оживляли танцующие точки и сплетения светаот предвечернего солнца.

Они начали спускаться. Поперек дороги стояли две полицейскиемашины. Синие огни безумно пробегали с крыши на крышу.

Левая машина была увенчана коротким обрубком орудийногоствола, направленным прямо на них.

– Ну все, ты готов, – сказала она, почти сожалея, – и мнепридется умереть.

– Остановись в 50 яр??ах о кордона и делай свое дело, –сказал Ричардс.

Сам он сполз на сиденье. Нервный тик скользнул по его лицу.Она остановилась, распахнула дверь машины, но не выглянула наружу. В воздухевоцарилась гробовая тишина.

«Тишина пала на землю», – с иронией подумал Ричардс.

– Я боюсь, – сказала она, – Пожалуйста. Я так боюсь.

– Они не застрелят тебя, – ответил он, – слишком многонароду. Ты можешь убивать заложников только если этого никто не видит. Таковыправила игры.

Она быстро посмотрела на него, и ему неожиданно захотелосьвыпить с ней чашечку кофе. Он бы внимательно слушал ее и помешивал сливки в еекоктейле. За ее счет, конечно. Затем они могли бы обсудить перспективысоциального неравенства или почему в резиновых ботинках всегда сползают носки,а также важность быть солидным.

– Давайте, миссис Вильямс, на вас смотрит весь мир.

Она выглянула.

Шесть полицейских машин и вооруженный фургон остановились в30 ярдах за ними, перекрыв путь к отступлению. Он подумал: «Теперь единственныйвыход – прямо на небеса».

Счет продолжается…

– Меня зовут Амелия Вильямс. Бен Ричардс взял менязаложницей. Если вы не дадите нам проехать, он убьет меня.

На минуту установилась тишина, настолько полная, что Ричардсмог слышать далекий гудок яхты. Затем – бесполый, трубный, усиленный мегафономголос:

– МЫ ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ С БЕНОМ РИЧАРДСОМ.

– Нет, – быстро ответил он.

– Он говорит, что не хочет.

– ВЫХОДИТЕ ИЗ МАШИНЫ, МАДАМ.

– Он убьет меня! – дико закричала она. – Не слышите? Нас итак уже чуть не убили. Он говорит, что вам все равно, кого убивать. Боже,неужели он прав?

Хриплый голос из машины прокричал: «Дайте ей проехать».

– ВЫХОДИТЕ ИЗ МАШИНЫ ИЛИ МЫ БУДЕМ СТРЕЛЯТЬ.

– Пропустите ее! Пропустите ее! – толпа скандировала, какболельщики на матче.

– ВЫХОДИТЕ…

Толпа заглушила полицейских. Откуда-то прилетел булыжник, илобовое стекло полицейской машины разлетелось вдребезги. Внезапно моторызаработали, и две машины разъехались, открыв узкий проход. Толпа радостнозавопила и смолкла в ожидании дальнейших событий.

– ВСЕМ ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ ОЧИСТИТЬ ТЕРРИТОРИЮ, – распевалрупор, – ВОЗМОЖНА ПЕРЕСТРЕЛКА. ВСЕМ ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ ПОКИНУТЬ ТЕРРИТОРИЮ. ВПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ВАМ БУДЕТ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ В НЕПОВИНОВЕНИИ ВЛАСТЯМ И-НЕЗАКОННОМ СОБРАНИИ. КАРАЕТСЯ 10-Ю ГОДАМИ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ИЛИ ШТРАФОМ В10. 000 НЬЮ-ДОЛЛАРОВ ЗА КАЖДОЕ ИЗ НАЗВАННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ. ОЧИСТИТЕ ТЕРРИТОРИЮ.ОЧИСТИТЕ ТЕРРИТОРИЮ…

– Ну да, конечно! Чтобы никто не видел, как вы убьетедевушку, – прокричали истерическим голосом, – на мыло их!

Толпа не шелохнулась. Резко затормозил черно-желтыйавтомобиль агентства новостей, из него выскочили два человека и сталиналаживать камеру.

Два полицейских бросились на них, и завязалась короткая, ножестокая битва за Камеру. Один из полицейских вырвал ее из рук оператора иразбил о землю. Журналист попытался достать полицейского, и был избитдубинками.

Маленький мальчик вырвался из толпы и запустил булыжникомполицейскому в затылок. Тот рухнул на землю, обливаясь кровью. Полдюжиныполицейских оседлали мальчика.

Вдруг небольшие ожесточенные стычки начались междугорожанами – простыми и хорошо одетыми. Они выскочили на дорогу и принялиськататься по щебенке, крича и обмениваясь ударами.

– Бог мой, – с отвращением сказала Амелия.

– Что там? – Ричардс отважился выглянуть не выше, чем науровень часов на приборной доске.

– Там бои. Полиция избивает толпу. Кто-то сломал камеруагентства.

– СДАВАЙСЯ, РИЧАРДС, ВЫХОДИ.

– Трогай, – тихо сказал Ричардс. Машина дернулась вперед. –Они не будут стрелять.

– Почему?

– Слишком тупы.

Они и не стали.

Машина тихо проехала между полицейскими и изумленнымизрителями. В странном одиночестве Амелия и Ричардс протиснулись между двухвраждующих группировок. По одну сторону дороги были граждане среднего и высшегокласса, леди с хорошими прическами, мужчины в рубашках Эрроу и легких кожаныхтуфлях. Парни в спецодежде названиями компании на спинах и собственными именамина нагрудных карманах. Женщины, похожие на Амелию Вильямс, одетые для рынка имагазинов. Лица были разные, но в одном очень похожие друг на друга: ониказались странно несовершенными, как портреты с дырами вместо глаз илиголоволомки с утраченными деталями. «Недостаток отчаянности», – подумалРичардс. Волки не выли в их желудках, головы не были забиты безумными снами исумасшедшими планами.

Эти люди находились на правой стороне дороги, на которуювыходили окна совмещенного сельско-морского клуба, который они только чтопроехали.

По другую сторону собрался бедный народ. Красные носы ивздутые вены. Плоские обвислые груди. Жесткие волосы. Белые носки. Резаныераны. Прыщи. Отвислые идиотские челюсти.

Полиция орудовала здесь более рьяно, прибывало все новое иновое подкрепление. Ричардс удивлялся только внезапности их появления. Дажездесь, в Бундоксе, США, дубинка и пистолет всегда под рукой. Собак держатголодными на цепях.