– Устали, наверное? – пожалела ее Пэрис, когда обеженщины покидали дом на Джексон-стрит. – Представляю, как тяжело в вашемположении целый день быть на ногах.

– Я сказала ребенку, что у меня на него сейчас временинет, – отшутилась Джейн, подходя к своей машине. Вид у нее был усталый.

– Когда срок? – заботливо поинтересовалась Пэрис,она успела полюбит эту девушку, которая ее многому научила.

– Завтра, – усмехнулась Джейн. – Я пытаюсьделать вид, что мне это неизвестно. Но он знает. – Она погладила живот.

Весь вечер ребенок сильно толкался, и уже недели две, как унее начались периодические схватки. Она знала, это только артподготовка, ногенеральное сражение не за горами.

– Утром увидимся, – попрощалась она и с трудомвтиснулась за руль.

Пэрис стало ее жалко. Лежать бы ей сейчас на диване и ждатьродов. Ни одна беременная такой нагрузки не выдержит. Теперь понятно, почемумуж настаивает, чтобы Джейн ушла с работы и сидела с малышом. Она работает втаком режиме уже шесть лет, пора остановиться. Ради себя самой и ради ребенка.

Пэрис села в свою машину и двинулась домой, на Валлехо.Только сейчас она почувствовала, что действительно устала. День получилсядолгий, насыщенный, а о вечере нечего и говорить. Она ни на минуту нерасслаблялась, стараясь научиться как можно большему.

Однако все происходившее было ей, в сущности, знакомо ивполне выполнимо. Пэрис знала, что справится. Уже лежа в постели, онапродолжала мечтать о том, чтобы получить место ассистента Биксби Мейсона. Богдаст, она его получит. Ведь сказала же Сидни, что это судьба!

Следующие два дня у Пэрис превратились в сплошную круговерть– она перенимала опыт у Джейн. В четверг было сразу два приема. Одним взялсякомандовать Биксби, второй, попроще, был поручен Джейн. Первый проводился дляважного клиента в картинной галерее, в программе была цветомузыка и выступлениегруппы в стиле техно, с большим количеством сложной аппаратуры. Второйустраивал давний приятель Биксби, и это был обычный официальный ужин. Пэрискурсировала между двумя мероприятиями, помогая там, где могла, и впитывая все,чему могла научиться у обоих.

В картинной галерее ей было особенно интересно, но это незначит, что она скучала с Джейн на официальном приеме. Джейн себя неважночувствовала, так что примерно в середине вечера Пэрис отправила ее домой ивторую часть приема взяла на себя. Утром вид у Джейн тоже был не ахти; роды,судя по всему, могли начаться в любой момент. Один день она уже переходила.

– Как ты? – с тревогой спросила Пэрис, когда ониразместились в кабинете.

– Устала. Выспаться не удалось – то и дело схватки. Даеще Пол на меня злится. Говорит, я не должна больше ходить на работу. Считает,что я убиваю ребенка.

Пэрис не могла с этим не согласиться, во всяком случае,Джейн и вправду требовался покой, нельзя было так напрягаться. Но Джейн хотеладать Пэрис возможность включиться в процесс, а Биксби она обещала доработатьэту неделю, если, конечно, не родит.

– Ребенка ты не убьешь, а вот себя – запросто, –проговорила Пэрис и подвинула ей обитую бархатом банкетку. – Давай-каположи ноги повыше.

– Спасибо, Пэрис. – И они снова углубились в своипапки.

В то утро пришли заказы еще на две свадьбы, и Пэриссмотрела, что с ними делает Джейн. Механизм был отлажен до совершенства. Преждевсего составлялся список звонков. Дважды в неделю приходила секретарша, онапечатала то, что накопилось. Бухгалтер вел счета, а все остальное ложилось наплечи Биксби и Джейн. Работы было много, но Пэрис она очень нравилась, а кчетвергу у нее уже было ощущение, будто она занимается этим всю жизнь.

В пятницу согласовали последние детали предстоящего юбилеяФлейшманов. По случаю сороковой годовщины свадьбы юбиляры в субботу давалиприем на сто человек в своем доме в Хиллсборо – огромном имении на вершинехолма. Миссис Флейшман сказала, что всю жизнь ждала этого события, и Биксбисчитал делом чести организовать им неподражаемый вечер. К несчастью, хозяйкадома питала слабость к розовому, но Бикс умудрился уговорить ее выбрать навестакого бледного оттенка, что он уже мог считаться розовым с большой натяжкой.Из Голландии были выписаны тюльпаны нежнейшего розового цвета. В результатеудалось спасти оформление вечера от безвкусицы и создать нечто изысканное. Водном миссис Флейшман была непоколебима – она собиралась надеть розовое платье,тем более что муж по случаю юбилея подарил ей кольцо с розовым бриллиантом.

В субботу Пэрис с ней познакомилась. Она оказалась милейшейпухленькой старушкой небольшого роста. Выглядела она лет на десять старше своихсемидесяти. У нее было трое сыновей и тринадцать внуков, они все ожидались наюбилее стариков.

Было заметно, что миссис Флейшман души не чает в Биксби.Годом раньше он устраивал для одного ее внука бар-мицву, еврейский праздникинициации, и тогда, по словам Джейн, семья угрохала на торжество миллион долларов.

– Ого! – ахнула Пэрис.

– Это еще что! Пару лет назад в Лос-Анджелесе одинприем обошелся в два миллиона. Знаменитый продюсер устраивал. Заказали полнуюцирковую программу, на трех аренах, да еще каток для детей. Это было что-то!

К моменту прибытия гостей все было готово. Миссис Флейшмансияла до ушей, муж ее тоже так и лучился удовольствием. Когда же раздалисьзвуки вальса и Оскар Флейшман вывел жену на середину зала, Пэрис чуть непрослезилась.

– Симпатичные, правда? – шепнул Бикс. – Я отнее без ума!

Всех своих клиентов он любил, как родных, что помогало емутворить для них чудеса. Для этого действительно нужна была любовь. Конечно,попадались среди них и зануды, Бикс и для них себя не жалел, но если клиент былему дорог, он работал с особенным вдохновением.

Пэрис, в строгом вечернем платье темно-синего цвета, стоялавозле шведского стола и наблюдала за происходящим. Волосы она забрала вофранцузский пучок, то есть стянула на затылке и подняла вверх к макушке. Онастаралась не слишком броско выглядеть на работе. Быть незаметной, как предметмебели, – именно так держались Бикс и Джейн.

Бикс почти всегда был в черном, как кукловод или мим, егооблик неизменно был исполнен сдержанной элегантности. А на Джейн теперьналезало лишь два парадных платья – для коктейля и вечернее, – да и тетрещали по швам. Ребенок был очень большой: врач сказал, не меньше четырехкилограммов. Живот выглядел соответственно. Это, впрочем, не мешало ей весьдень сохранять отличное настроение. В середине вечера у нее словно открылосьвторое дыхание.

– Чудесный вечер, правда? – услышала Пэрис мужскойголос и, оглянувшись, увидела седого мужчину в смокинге. Он стоял прямо у нееза спиной и был необычайно импозантен. По виду – лет под пятьдесят, хоть иседой. И очень элегантный.