Мародеры были готовы рисковать своей жизнью, чтобы украсть что-то, что можно было продать за несколько марок.

Некоторые солдаты упорно сражались, но других, с обеих сторон, это не волновало. Между затяжками сигарет они делали бессистемные выстрелы, когда думали, что их командиры следят. Они не хотели быть убитыми или убивать своих братьев по оружию по другую сторону. Но они также не хотели терять зарплату.

Белл добрался до телеграфа в час ночи 7 марта и отправил срочную депешу. Германия оказалась на грани массовой смерти от голода и захвата власти экстремистами. Эти две катастрофы были связаны между собой. Британские военные со штаб-квартирой в Кёльне передали суть послания: «Настроение населения становится отчаянным, и люди чувствуют, что конец от пуль предпочтительнее смерти от голода». Еда из-за границы помогла бы избежать худшего.

Реакция была немедленной. Днем позже, как рассказывает историк Маргарет Макмиллан, премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж в присутствии собравшихся перед ним лидеров Версальской конференции размахивал телеграммой, которую только что получил от британской армии в Германии, «предупреждая, что страна находится на грани голода» [6]. Информация Белла, безусловно, легла в основу отчета.

Драматическое появление оперативных разведданных вынудило французов отказаться от блокады, которую они требовали в течение нескольких месяцев. Жорж Клемансо, премьер-министр Франции, приостановил ранее заключенное соглашение о поставках продовольствия не потому, что он был убийцей, а потому, что был жадным. Он был обеспокоен тем, что денег, потраченных Германией на еду, не хватит на выплату репараций. Но после ужасов, раскрытых в репортажах Белла из первых рук, британцы поняли, что им необходимо сломить непримиримость Франции. Это привело Великобританию в союз с американцами, которые всегда призывали кормить Германию. Поняв, что теперь соотношение два к одному, французы неохотно уступили.

История Белла о голоде в Германии прошла через правительство, а затем 13 марта была опубликована в британских газетах под серией смелых заголовков, например, в Pall Mall Gazette[69]: ПОСЛЕДНЯЯ ЕДА ГЕРМАНИИ / ОТЧАЯННАЯ НЕХВАТКА ЗАПАСОВ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ / ВОПРОС ДНЕЙ / ИСТОРИИ ГОЛОДА.

Новость подействовала. Gazette сообщала: «Делегаты Союзников и Германии встречаются сегодня в Брюсселе, где адмирал Вемисс изложит представителям противника условия, от которых должно зависеть восстановление поставок продовольствия в Германию» [7].

Союзники сняли продовольственную блокаду на следующий день, через несколько тяжелых месяцев после того, как Германия подписала перемирие. Вот почему 14 марта 1919 года, а не 11 ноября 1918 года следует считать настоящим окончанием насилия Первой мировой войны. Невозможно точно узнать, сколько жизней Белл помог спасти, но это число вполне могло составлять сотни тысяч.

Уинстон Черчилль также сыграл жизненно важную роль в окончательном прекращении войны [8]. Белл предоставил информацию и связь с общественностью, а Черчилль представил аргументы парламенту. Вместе они убедили Великобританию, что наказание немецких милитаристов – это одно, а медленное убийство детей – совсем другое.

Что, если бы Белл предпочел вернуться домой в Галифакс, а не возвращаться в Германию, или остался бы в своем отеле, потому что гражданская война была опасна, или просто подтвердил бы существовавшие ранее предубеждения Британии, потому что это было проще всего? Тогда англоговорящая общественность так и не узнала бы об эпидемии массовой смерти, которую она вызвала.

Белл был журналистом, дипломатическим офицером и почти наверняка военным. Военная связь была его страховкой жизни, поскольку МИ-6 еще не была полностью независимой. Документы по его назначению туманны, но, скорее всего, он был лейтенантом, как и агент МИ-6 Сидней Рейли, «ас шпионажа», который с Беллом сравнивал разведанную информацию о российско-германской ситуации.

Но Белл также был государственным служащим, что давало ему относительную независимость от приказов в разговорах с немецкими дипломатами и правительственными чиновниками и с кем угодно. Это было типично для любопытной позиции, которую МИ-6 занимала до и во время войны – квазидипломатической и квазивоенной.

Белл вернулся в Fürstenhof из телеграфа еще до рассвета. После пары часов сна он проснулся в прекрасный весенний день. Бои прошлой ночи казались лихорадочным сном. Для своей следующей встречи с журналистом Теодором Вольфом он нанял автомобиль. Он направился «мирными улицами на восток» [9].

Пока машина ехала, старый город с его очаровательной классической архитектурой закончился. Начался новый город, полный безыскусных, густонаселенных кварталов, где жили промышленные рабочие. Этот район не попал в путеводитель Бедекера[70]. Это была суровая, грязная, тяжелая городская жизнь и центр левого активизма. Люди, которых он видел на улицах, выглядели голоднее и бледнее, чем в центре города.

Внезапно его машину «остановила угрожающая толпа». Промышленные рабочие не могли позволить себе автомобили, а внезапное появление дорогой модели породило подозрения, что Белл и его водитель были шпионами фрайкора. После быстрого поворота водитель Белла умчался от непосредственной опасности, но дальше ехать отказался за любые деньги. Беллу пришлось идти пешком, но сначала он договорился встретить машину позже в условленном месте.

Пока одинокие шаги Белла вели его на восток, атмосфера оставалась пугающе тихой. Он подошел к перекрестку, но увидел, что забаррикадирован. Люди с винтовками и пулеметами заняли боевые позиции. Некоторые стволы были направлены на него. Он не вздрогнул и не остановился. Если бы он убежал, его почти наверняка застрелили бы. Вместо этого он подошел спокойно и властно. Он был человеком, выполняющим миссию, готовым смотреть смерти в лицо. Как философ, он не боялся смерти. К нему двинулся солдат. Другие держали А12 на прицеле. Белл заговорил первым, объяснив, что он был агентом Reuters, направлявшимся на встречу с Теодором Вольфом.

Белл показал настороженному человеку письмо от Reuters и еще одно от Министерства иностранных дел. Солдат взял оба. Белл ждал на холодном ветру. Не было ни движения транспорта, ни стрельбы – только пение птиц, которым было все равно, что Восточный Берлин не место для туристов.

Солдат посоветовался со своими товарищами и наконец махнул Беллу через баррикады. Но Вольфа на месте встречи не оказалось. Был он мертв, ранен, арестован или задержан? Белл ждал столько, сколько мог, а затем отправился встречать своего водителя. Но когда он добрался до места встречи, машины не было. Внезапно воздух задрожал от взрывов. На долю секунды это был чистый сенсорный хаос. Феномены еще не сложились в логосы. Мгновение спустя природный феноменолог в каждом человеке понял, что началась битва. Солдаты фрайкора достигли республиканских рубежей. Обе стороны открыли огонь всем, что у них было.

Мирные жители в панике бежали. А12, обученный МИ-6 искусству выживания, знал, что это была ошибка. Он поступил правильно, прыгнув с тротуара к дверному проему и присев, пока продолжалась сильная стрельба. Пули пробили