– Ну?

– Я не смог дозвониться до Ставанссона. Позвонил леди Сузан,но ее тоже не оказалось дома. Тогда я позвонил старому Брейди и попросил егопосмотреть, что говорится о Хорристоне в медицинском справочнике.

– Ну и что сказал доктор Брейди?

– Он сразу же вспомнил фамилию. Раньше Хорристон считалсявполне добросовестным врачом, но потом на чем-то сорвался. Брейди называет егобессовестным шарлатаном и говорит, что ожидает от него чего угодно. Вопрос втом, что нам делать теперь.

– Мы должны оставаться здесь, – сразу же заявила Таппенс. –У меня предчувствие, что ночью что-то должно произойти. Между прочим, садовникподстригал плющ на стенах дома, и я видела, где он оставил стремянку.

– Молодчина, Таппенс, – одобрил ее супруг. – Значит,вечером…

– Как только стемнеет…

– Мы увидим…

– То, что сможем увидеть.

Пришла очередь Томми наблюдать за домом, пока Таппенсотправилась в деревню перекусить.

Когда она вернулась, они стали на вахту вместе. В девятьвечера Томми и Таппенс решили, что уже достаточно стемнело для начала операции.Теперь они могли свободно идти вокруг дома. Внезапно Таппенс схватила Томми заруку.

– Слушай!

Звук, который она услышала, словно отдался эхом в вечернемвоздухе. Это был женский стон. Таппенс указала на окно второго этажа.

– Звук донесся из той комнаты, – шепнула она.

И снова в вечерней тишине послышался стон.

Томми и Таппенс решили больше не откладывать осуществлениесвоего плана. Таппенс направилась туда, где садовник оставил стремянку. Вдвоемони понесли ее к стене. В окнах первого этажа были опущены шторы, но верхнееокно оставалось незашторенным.

Томми почти бесшумно приставил стремянку к стене.

– Я поднимусь, – прошептала Таппенс, – а ты оставайся внизу.Я легко карабкаюсь на стремянки, а вот удерживать ее ты сможешь лучше меня. Ктому же, если доктор выйдет из-за угла, ты сумеешь с ним разобраться, в отличиеот меня.

Таппенс проворно влезла на стремянку и осторожно заглянула вокно. Она тут же опустила голову, но через минуту медленно подняла ее снова иоставалась в таком положении минут пять. Потом она спустилась.

– Миссис Ли-Гордон там, – задыхаясь от волнения, сообщилаТаппенс. – Это ужасно, Томми! Она лежит на кровати, мечется и стонет. Когда язаглянула, в комнату вошла медсестра, сделала ей укол в руку и снова вышла. Чтонам делать?

– Она в сознании?

– Думаю, да. Почти уверена. Боюсь, ее привязали к кровати. Яснова поднимусь и попытаюсь влезть в комнату.

– Это уж слишком!

– Если мне будет грозить опасность, я позову тебя. Пока.

Избежав дальнейших споров, Таппенс быстро поднялась настремянку. Томми видел, как она прикоснулась к окну, бесшумно подняла раму ичерез секунду исчезла внутри.

Для него это были мучительные минуты. Сначала он ничего неслышал. Должно быть, Таппенс и миссис Ли-Гордон говорили шепотом, если вообщеговорили. Вскоре Томми услышал негромкое бормотание и облегченно вздохнул. Ноголоса стихли, и наступила мертвая тишина.

Томми напряг слух. Ничего. Что же они там делают?

Внезапно рука легла на его плечо.

– Пошли, – донесся из темноты голос Таппенс.

– Господи, как ты сюда попала?

– Вышла через парадную дверь. Давай выбираться отсюда.

– Выбираться?

– Вот именно.

– А как же… миссис Ли-Гордон?

– Она худеет, – с неописуемой горечью ответила Таппенс.

Томми уставился на нее, подозревая иронию.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказала. Миссис Ли-Гордон худеет. Сбрасывает вес.Разве ты не слышал, как Ставанссон говорил, что ненавидит толстых женщин? Задва года его отсутствия Херми солидно прибавила в весе. Узнав, что онвозвращается, она впала в панику и прибегла к новому методу доктора Хорристона.Какие-то инъекции и питание через нос. Может, он и шарлатан, но чертовскиудачливый. Ставанссон вернулся на две недели раньше, когда миссис Ли-Гордонтолько начала лечение. Леди Сузан пообещала хранить тайну и сдержала слово. Амы притащились сюда и разыгрывали из себя пару идиотов!

Томми тяжко вздохнул.

– По-моему, Ватсон, – с достоинством произнес он, – завтра вКуинс-Холле очень хороший концерт. Времени для него у нас наверняка будетпредостаточно. И вы меня очень обяжете, если не включите это дело в своихроники. В нем нет абсолютно ничего достойного внимания.

– Хорошо, – сказал Томми, положил трубку на рычаг иповернулся к Таппенс: – Звонил шеф. Кажется, те, за кем мы охотимся,догадались, что я не настоящий мистер Блант. В любую минуту можно ожидатьпередряги. Шеф умоляет тебя вернуться домой, оставаться там и больше ни во чтоне вмешиваться. Очевидно, осиное гнездо, которое мы расшевелили, оказалосьбольше, чем мы думали.

– О том, чтобы идти домой, не может быть и речи, –решительно заявила Таппенс. – Кто присмотрит за тобой, если я уйду? Кроме того,мне нравятся передряги. В последнее время бизнес идет довольно вяло.

– Ну, мы не можем каждый день рассчитывать на убийства иограбления, – заметил Томми. – Моя идея заключается в следующем. Если бизнесбуксует, мы должны упражняться дома.

– Лежать на спине и дрыгать ногами в воздухе? Ты это имеешьв виду?

– Ты все понимаешь слишком буквально. Когда я говорю«упражняться», то подразумеваю упражнения в детективном искусстве. Подражаниевеликим мастерам. Например…

Томми вынул из ящика большой темно-зеленый козырек, надвинулего на лоб, потом вытащил из кармана часы.

– Сегодня утром я разбил стекло, – сообщил он. – Теперь этоспециальные бесстекольные часы, стрелки которых могут легко нащупать моичувствительные пальцы.

– Осторожнее, – предупредила Таппенс. – Часовую стрелку тыуже почти оторвал.

– Дай мне руку, – потребовал Томми. Взяв Таппенс за руку, онодним пальцем нащупал пульс. – Вот она, немая клавиатура! У этой женщины нетсердечного заболевания.

– Полагаю, – осведомилась Таппенс, – ты – Торнли Колтон?[17]