Он не стал снимать это на пленку. Он лежал и смотрел напотолок, покрытый мириадами причудливых трещин, как плохая горшечная глазурь.Они искали его уже восемь часов. Он заработал восемьсот долларов из своейзакладной суммы. Боже, даже не высунул голову из норы.

Он пропустил себя по Фри-Ви. Да, черт возьми.Театр-с-мешком-на-голове.

Где они сейчас? Еще в Хардинге? В Нью-Йорке? Или на пути вБостон? Нет, сюда они не могли отправиться, не так ли? Автобус не проезжалникаких постов. Он покинул самый большой город в мире анонимно, а здесь был подвымышленным именем. Они не могли взять его след. Никак не могли.

Бостон может быть безопасен по крайней мере два дня. Послеэтого он может двинуться на север в Нью-Гемпшир или Вермонт, или на юг вФиладельфию, или даже Атланту. Дальше на восток был океан, а за ним Британия иЕвропа, Это была заманчивая идея, но, вероятно, недостижимая. Перелет насамолете требовал удостоверения личности, так как Франция находилась всостоянии войны, и если бегство и было возможно, то обнаружение означало быбыстрый и решительный конец всего предприятия. А Запад был исключен. Охота наЗападе была самой жаркой.

Если не выносишь жары, выйди из кухни. Кто это сказал? Моли,наверное, знает. Он усмехнулся и почувствовал себя лучше. Бесплотный звук радиодостиг его слуха. Хорошо бы достать пистолет сегодня, сейчас, но он слишкомустал. Поездка утомила его. Быть беглецом он утомился и чувствовал животныминстинктом, более глубоким, чем рассудок, что скоро ему, возможно, придетсяспать в по-октябрьскому холодной дренажной трубе или в канаве с мусором ипеплом. Пистолет завтра вечером. Он выключил свет и заснул.

Счет продолжается…

Было время выхода в эфир.

Ричардс стоял, повернувшись задницей к видеокамере, мурлыкаямузыкальную тему из «Бегущего». Наволочка ИМКА была у него на голове,вывернутая наизнанку, чтобы не видно было названия.

Камера вдохновила Ричардса на творческое остроумие, которогоон в себе не подозревал. Он всегда представлял себя довольно угрюмым человеком безвсякой веселости на людях. Перспектива приближающейся смерти освободилаодинокого комедианта, скрывавшегося внутри.

Когда клип был готов, он решил оставить второй на болеепозднее время. Одинокая комната была скучна, и может быть, что-то другое придетему в голову.

Он медленно оделся, подошел к окну и выглянул.

Транспорт оживленно двигался вверх и вниз по Ханингтон Авенюв это утро. Оба тротуара были полны медленно идущими пешеходами. Некоторыеизучали ярко-желтые факсы – Требуется Помощь. Большинство просто шли. На каждомуглу стояли полицейские. Ричардс слышал их в своем воображении: «Проходи. Тебечто, идти некуда? Шевелись, вонючка».

И так вы шли до следующего угла, который ничем не отличалсяот предыдущего, и вас опять гнали дальше. Можно было попробовать сойти с ума,но в основном страдали ноги.

Ричардс обдумывал риск пройти по коридору и принять душ. Вконце концов он решил, что это можно сделать. Он прошел с полотенцем на плече,никого не встретив, и вошел в ванную.

Здесь смешивались запахи мочи, экскрементов, рвоты идезинфекции. Все дверцы были, конечно, сорваны. Кто-то нацарапал «СИСТЕМУ НАX…» аршинными буквами над писсуаром. Похоже было, он был зол, когда писал. Водном из писсуаров была куча фекалий. Кто-то, должно быть, сильно напился,подумал Ричардс. Несколько вялых осенних мух ползали по ней. Он не испытывалотвращения; зрелище было слишком распространенным; но он был рад, что наделботинки.

Душевая также была в его полном распоряжении. Пол изпотрескавшейся керамики, выдолбленный кафель на стенах с потеками разложениявнизу. Он до конца вывернул горячий кран и терпеливо ждал, пока вода стала чутьтеплой, после чего быстро вымылся. Он использовал обмылок, который нашел наполу; в ИМКА не выдавали мыла или же горничная унесла его кусок.

На обратном пути ему попался мужчина с заячьей губой.

Ричардс заправил рубашку в брюки, сел на кровать и зажегсигарету. Он был голоден, но ждал, пока стемнеет, чтобы выйти поесть.

Скука снова погнала его к окну. Он стал считать марки машин– «Форды», «Шеви», «Винты», «Фольксвагены», «Плимуты», «Студебекеры»,«Рэмблер-Супром». Первый, кто наберет сотню, выигрывает. Скучная игра, нолучше, чем никакая.

Дальше вверх по Ханингтон Авеню располагалсяСеверо-Восточный Университет, а через дорогу прямо напротив здания ИМКА –большой автоматизированный книжный магазин. Пока он считал машины, Ричардсвидел, как входили и выходили студенты. Они составляли разительный контрастбродягам на улице: все коротко стриженные и в клетчатых куртках, которыесчитались в кампусах последним писком сезона. Они проходили через крутящуюсядверь внутрь и делали покупки с видом снисходительности и превосходства,оставляющим у Ричардса во рту вкус изумления. Пятиминутная стоянка передмагазином постоянно пополнялась все новыми и новыми броскими спортивнымиавтомобилями самых экзотических марок. У большинства из них на заднем стеклекрасовались наклейки колледжей: Северо-Восточный, МассачусетскийТехнологический Институт, Бостонский Колледж, Гарвард. Большинство зевак н6обращали никакого внимания на эти машины, как на часть пейзажа, но некоторыесмотрели с глухой злобной завистью.

«Винт» выехал со стоянки перед магазином, а «Форд» въехал,остановившись в дюйме от тротуара: стриженный под ежик владелец его курилогромную сигару. Машина слегка присела, когда пассажир, хлыщ в коричневой сбелым охотничьей куртке, вышел, хлопнув дверью.

Ричардс вздохнул. Подсчет машин был плохой игрой. «Форды»опережали своих ближайших соперников со счетом 78 на 40. Исход был предрешен,как на выборах. Кто-то забарабанил в дверь, и Ричардс окаменел.

– Фрэнки? Ты здесь, Фрэнки?

Ричардс не отвечал. Застыв от ужаса, он стоял, как статуя.

– Поешь говна, Фрэнки-детка. – Раздался сдавленный пьяныйсмех, и шаги двинулись дальше. Стук в следующую дверь. – Ты здесь, Фрэнки?

Сердце Ричардса медленно откатилось от горла.

«Форд» уехал, другой «Форд» занял его место. Номер 79.Дерьмо.

День перекатился за полдень, потом пробил час. Ричардс понялэто по звону отдаленных колоколов. По иронии судьбы, у человека, живущего поминутам, не было часов.

Теперь он стал играть в другой вариант автомобильной игры.

Каждый «Форд» – два очка, «Студебекер» – три, «Винт» –четыре. Первый, кто наберет пятьсот, выигрывает.

Быть может, через пятнадцать минут он заметил, что молодойчеловек в коричневой с белым охотничьей куртке, облокотившись на столб умагазина, читает концертную афишу. Его никто не прогонял; более того, полиция,казалось, его не замечала.