В Лондоне улицы кишели конными экипажами, новомодными автомобилями и пешеходами. Белл поехал с Грантом Локхедом, одним из его ближайших друзей из Рухлебена (впоследствии главным научным сотрудником Министерства сельского хозяйства Канады), чтобы остановиться в отеле Imperial, гиганте с башенками, которому удалось объединить в одном здании стиль модерн, Тюдоров и готику. В выходные Белл открыл для себя ресторан Pinoli’s на Лоуэр-Уордор-стрит, «который предлагает за ужином table d’hôte[43] за два шиллинга почти столько же, сколько предлагают другие рестораны по цене вдвое или даже больше» [6]. В последующие дни он часто ел там. Умение отыскать хорошую еду по достойной цене было еще одним признаком многообещающего агента разведки.

Но вскоре Беллу предстояло обедать в самых изысканных и дорогих ресторанах Лондона. И не за собственный шиллинг.

Корни милитаристского антиеврейского заговора Германии уходят в тайное собрание расистов в 1915 году. Эти протонацистские заговорщики еще не могли знать, что 11 ноября 1918 года перемирие вступит в силу. Но они знали, что, в какой бы день ни закончились боевые действия, однажды начнется Вторая мировая война. Евреи станут их первой целью.

Почему? Когда в 1914 году им не удалось выиграть войну сразу, умные милитаристы поняли, что, скорее всего, они проиграют. И все же расисты по-прежнему считали, что им нужна победа. Для них в расовой войне существовали только победа или поражение, никак не переговоры. Единственным выходом из кажущегося парадокса было перегруппироваться и попробовать еще раз. Они уже ненавидели евреев до заговора 1915 года, но теперь у них возникла умная мысль, что расистская атака замаскирует их неудачу в войне, которую они по глупости начали.

30 ноября 1917 года немецкая газета Jüdische Rundschau[44] опубликовала сообщение о раскрытии «строго конфиденциального» заговора Антисемитской лиги 1915 года о мировой войне (Weltkrieg) против евреев и иудаизма [7]. Газета обнаружила письмо, отправленное группой с целью сбора средств для следующего этапа борьбы, оплаты распространения антиеврейских планов среди «офицеров, гражданских чиновников, землевладельцев, купцов и крупных фабрикантов, юристов, врачей и студентов», чтобы привлечь их к делу, не раскрывая карты перед евреями [8]. Тайная война станет для евреев настоящим «сюрпризом», говорилось в письме, и начнется «сразу» после окончания нынешней войны.

Среди спонсоров схемы был граф Эрнст Ревентлов, лидер антисемитской прессы. Он был ярым сторонником геноцида и в 1915 году, услышав сообщения о резне сотен тысяч армян турецкими союзниками Германии, заявил: «Если турецкие власти считают целесообразным принять решительные меры против ненадежных, кровожадных, бунтующих армянских элементов, то это не просто правильно, это их прямая обязанность» [9].

Хотя Белл был первым, кто в начале 1919 года обнаружил формирование националистически-социалистически-расистского альянса, который в конечном итоге стал известен как нацистская партия, заслуга Rundschau в том, что она предоставила первые прямые доказательства заговора антисемитов о Второй мировой войне в то время, когда они были расистами и националистами с подпольным планом большой кампании (Großen Feldzug) против евреев и иудаизма, но еще не социалистов. Еврейская газета раскрыла некоторых главных лидеров заговора, в том числе графа Ревентлова, посредника между антисемитскими теоретиками и правительством, а также других антиеврейских писателей и теоретиков. Но два имени в письме Антисемитской лиги остались скрыты: человек, которого называют только «генералом», и высокопоставленный служащий в правительстве.

Доказательства того, что военным чиновником был генерал Людендорф, косвенны, но все они указывают в одном направлении. Во-первых, Людендорф раздал экземпляры антиеврейской публикации «Обновление Германии» (Deutschlands Erneuerung) среди военных офицеров в том же году, когда Rundschau предупредила, что неназванный генерал понимал под «обновлением». Во-вторых, идеология чистой расы, поклонение войне и видение военного социализма были идеями Людендорфа. Другие ведущие немецкие генералы, такие как Гинденбург, их не разделяли. В-третьих, Людендорф в конце войны создал миф об «ударе в спину», согласно которому Германия проиграла из-за предательства в тылу, а не из-за поражения на поле боя. Механизмом войны против евреев было не массовое движение снизу, а команда, исходящая от могущественной группы заговорщиков. В-четвертых, явное самодовольство секретного письма. Это именно то, чего можно ожидать от расово-нарциссического теоретика заговора, который внезапно взял в свои руки рычаги государственной власти.

Поддержка Людендорфа означала, что группа, которую вскоре назвали нацистами, не была разношерстной мюнхенской группой начала 1920-х годов, возглавляемой бедным уличным проповедником Гитлером, как иногда представляла популярная история. Уже во время войны расисты, ненавидящие евреев, управляли Германией за кулисами через Людендорфа, генерала-диктатора, который осуществлял почти полный контроль над армией, правительством, экономикой и прессой. Позже он был одним из первых сторонников Гитлера, что объясняет, почему мюнхенская организация так быстро набрала силу.

Людендорф – один из самых ужасающих, но наименее известных диктаторов в истории. В последние годы он оставался практически неизвестным публике, пока не стал злодеем в фильме «Чудо-женщина» 2017 года. Одной из причин этого упущения является то, что он был диктатором де-факто, а не официальным. Он правил за кулисами, указывая кайзеру Вильгельму II, номинальному главе правительства, что делать.

Людендорф не был похож на стереотипного диктатора со стальным взглядом. Он был похож на грустного ребенка-переростка с пухлыми щеками. Его рот опустился в суровом постоянном недовольстве; глаза, казалось, всегда были на мокром месте. Во время войны он почти не спал, и его боевые планы становились все более запутанными и отчаянными. К 1918 году он был в бешенстве. Очевидцы сообщали о приступах плача и пене изо рта.

В первые годы войны он был так же безумен, но умел выражать свое безумие спокойно и настойчиво. Его приказам подчинялись десятки миллионов немцев, военных и гражданских, и он был полностью уверен в своем успехе. Но другие начали видеть признаки того, что Германия не сможет выиграть войну. Сначала ему бросили вызов коммунисты, а затем и социал-демократы и католический центр. Он ненавидел их всех, но они были слишком могущественны, чтобы противостоять им всем сразу. Евреи составляли небольшое меньшинство, поэтому он сосредоточил свою огневую мощь на них.

Людендорф ненавидел евреев, католиков, демократов, социалистов и масонов за то, что они были «интернационалистами», а не националистами. Позже он воображал себя жрецом бога войны Одина. Он служил богу, далекому от «трусливого» еврейского и христианского бога мира. Людендорф не изобрел эту теологию – в XIX веке Ницше высмеивал немецкий расизм и национализм как религию, – но у него были военные средства, чтобы попытаться навязать эту теологию миру.

Основная причина его влияния на правительство во время