— Ну, в таком случае и милиция не поможет! Но это врядли… О пропаже картины такого уровня можно уведомить Интерпол, и где бы она нивсплыла… А вообще, что это вы о самом плохом думаете? Надо верить, что мынайдем картину! Обязательно найдем! Я, например, верю! Ладно, хватит болтать,Наташе пора в больницу! Я ее провожу, а у вас какие планы?

— Мне надо к Юлии Арсеньевне! — заявила Степанида.

— А мне домой пора! — опомнилась Алка. —Людка небось уже меня с собаками ищет.

— Хорошо, сейчас разбежимся, а потом… Степа, ты немогла бы сегодня переночевать у Наташи?

— Ой, Степочка, правда? — заверещалаНаташа. — Мне даже подумать жутко одной ночевать!

— Могу, — ответила Степанида. — Правда,Матильда может позвонить после спектакля… И перепугаться, куда я подевалась.

— А ты ей сама позвонить не можешь? — спросилВалерка.

— Могу!

— Вот и отлично! Значит, после больницы встретимся ивсе обсудим.

— Что? — не поняла Наташа.

— Как что? План действий! А кстати, интересно, этотФиля приведет кого-нибудь под видом ментов? Ты последи, Степа, ладно?

— Попробую!

И они разошлись.

— Стешенька, что случилось? Ты такаябледненькая! — забеспокоилась Юлия Арсеньевна.

— Да нет, ничего…

— Ты раздевайся, раздевайся, сегодня «гонять» никуда ненужно. Леночка заезжала, привезла продукты. А ты что-нибудь ела?

Степанида вспомнила, что у нее с утра маковой росинки во ртуне было, но сказать постеснялась.

— Спасибо, я ела… А что надо делать?

— Сейчас мы с тобой все-таки поедим, я проголодалась, аодной есть скучно. Ты ведь составишь мне компанию, правда?

— Хорошо, — улыбнулась Степанида.

— Вот и славно. Иди поставь чайник.

Когда они уже сидели за столом, Юлия Арсеньевна спросила:

— Стеша, у тебя ничего не случилось?

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— Мне показалось, что ты сегодня какая-то не такая…Глаза грустные. Ты не заболела?

Юлия Арсеньевна протянула руку и пощупала Степанидин лоб.

— Нет, температуры, слава богу, нет. Ты, Стешенька, нестесняйся, если у тебя какие-то неприятности, вдвоем мы с ними легче справимся.Что-нибудь в школе?

И такое неподдельное участие звучало в ее голосе, такаязабота, что Степанида не выдержала:

— Юлия Арсеньевна, я вам одну вещь скажу! —прошептала она. — Только вы никому не говорите, ладно?

— Обещаю!

— Юлия Арсеньевна, у Натки Истоминой страшная беда!

— Боже мой, что-то с ее мамой? Она умерла? — вужасе воскликнула старая дама.

— Боже сохрани! Нет, что вы…

— Что-то с отцом?

— Ни боже мой! Нет! Но… У нее картинку уперли!

— Сислея? — испуганно проговорила Юлия Арсеньевна.

— Ага, то есть да. Сислея.

— Какой кошмар! Но как? Каким образом? Кто?

Степаниде не хотелось рассказывать странную историю с первымисчезновением картины, и она рассказала только то, что случилось сегодня.

— Филипп Аркадьевич? Нет, я его не знаю. Но, по-моему,необходимо заявить в милицию.

Степанида привела ей все доводы, которые выдумал Валерка,чтобы не заявлять в милицию, и, как ни странно, они показались Юлии Арсеньевнедостаточно убедительными.

— Но неужели вы надеетесь сами вернуть картину?

— Я-то нет, а вот Валерка… Но он здорово в таких делахразбирается. Он с Мотькой и с Асей сколько дел раскрыл![1]

— Да-да, я слышала об их подвигах… Но неужели это всеправда, а не девчоночьи фантазии?

— Какие фантазии? Что вы! Я сама уж в двух делахучаствовала… Ну, вернее, в одном, другое просто уже при мне было, и его Аська сВалеркой раскрыли.

— Ты уже участвовала в каком-то деле?

— Еще в каком! Мы такую матерую бандитку выследили!

И Степанида рассказала Юлии Арсеньевне историю ссалоном красоты.

— Невероятно! — воскликнула та. — Простоневероятно!

— Вы не верите? Вот Матильда вернется, спросите у нее!

— Да что ты, Стешенька, я, разумеется, верю тебе. Да,чего только в наши дни не бывает! А ты храбрая. И еще мне знаешь чтопонравилось?

— Что?

— Что ты не преувеличила свою роль в сегодняшнейистории. Честно призналась, что все проспала, — ласково улыбнулась ЮлияАрсеньевна. — Другая на твоем месте могла бы такое развести…

— Зачем? — удивилась Степанида. — Я же ивправду проспала!

— Стешенька, а почему вы так убеждены, что эти двоезамешаны в ограблении? Быть может, это просто роковое стечение обстоятельств?

— Но как же? Он ведь не позвонил в милицию! А толькопритворился!

— Понимаешь, он мог испугаться именно того, что его вчем-то заподозрят, если застанут в квартире Истоминых, мог сделать это простопо первому побуждению… Не исключено, что у него есть действительно знакомыймилиционер…

— Но откуда же тот тип, ну, который с пистолетом, могзнать про картинку? И почему он ворвался именно тогда, когда они были тут?

— Мне, Стешенька, кажется, что именно этообстоятельство и свидетельствует в пользу э… Филиппа Аркадьевича.

— Почему?

— Потому что на его месте присутствовать при ограблении— глупо! Чрезвычайно глупо!

— А если он — дурак?

Юлия Арсеньевна глянула на Степаниду и от душирасхохоталась.

— Действительно, а если он дурак?

— Почему вы смеетесь? Разве преступники не бываюттупые?

— Видишь ли, я как-то не очень хорошо знакома спреступниками, но теоретически, безусловно, бывают. Послушай, Стешенька, смехсмехом, но это же опасно! Разве могут дети…

— Могут. Именно дети и могут! — перебила ееСтепанида. — Потому что их никто всерьез не принимает! И очень хорошо, чтоя задрыхла в шкафу!