– Я вам потом позвоню, когда мне станет получше, –пробормотала Пэрис и повесила трубку.

В конечном счете подруги привезли ей букетик цветов, запискуи несколько журналов и оставили все это у двери. Войти они не решились,понимая, что сейчас не надо беспокоить Пэрис.

Все друзья Армстронгов пережили настоящий шок. Никто не могпредположить, что такой прочный с виду брак может распасться. Хотя, разумеется,все понимали, что такое случается. Это как смерть – иногда она наступает послепродолжительной болезни, а иногда – как гром среди ясного неба. Но всякий разнеотвратимо. Все были единодушны: Питер поступил подло, и никто не рвалсяпознакомиться с этой Рэчел. Вирджинии иногда даже становилось жалко Питера:ведь он был обречен на изгнание из компании, с которой дружил много лет. ОднакоДжим заверил жену, что самого Питера это мало трогает. У него теперь молодаяподруга, он начинает новую жизнь. Джим подозревал, что Питер не станетоглядываться назад и не переменит своего решения. Отныне его интересовалатолько Рэчел.

Пэрис нарушила свое затворничество лишь спустя месяц –Вирджиния увидела ее на выпускном вечере Вима и чуть не расплакалась. Каквсегда элегантно одетая, в белом льняном платье с жакетом и с изящно забраннымив пучок волосами, Пэрис была страшно бледная, худая. Черные очки скрывалисиняки под глазами и скорбное выражение лица.

Самым тяжким для Пэрис оказалось присутствие Питера, скоторым она не виделась с того самого дня, как он ушел. Три недели назад онприслал ей пакет документов, связанных с разводом. Пэрис тогда читала их иплакала, но сейчас, увидев мужа, она постаралась не подать виду, что убитагорем. Она держала спину прямо, вежливо с ним поздоровалась и отошла всторонку, присоединившись к группе других родителей. Питер же направился ксыну, чтобы поздравить с аттестатом. Он был в поразительно хорошем расположениидуха, и единственной, кого это мало удивило, оказалась Пэрис. За прошедшиймесяц она осознала, что потерпела полное и окончательное поражение. Что жеудивительного, что Питер так весел? Ведь он – победитель…

Подруги были предельно деликатны, и худо-бедно Пэрис удалосьвысидеть торжественный ужин, который Вим устроил для приятелей в ресторане. Поэтому случаю из Лос-Анджелеса даже прилетела Мэг. Дочь согласилась поужинать вгороде с отцом, и у Питера хватило такта не пойти на торжество к сыну. ПотомВим с дружками отправился куда-то продолжать праздник, а Мэг поехала домой,чтобы побыть с мамой.

Когда Пэрис вечером добралась наконец до дома, она быласовершенно разбита и сразу улеглась в постель. Мэг с тревогой следила заматерью. Пэрис невероятно похудела и осунулась и казалась страшно беззащитной.Мэг вспомнила, как Натали сегодня назвала ее «хрупкой», словно Пэрис могла влюбой момент разлететься на кусочки.

– Мам, с тобой все в порядке? – осторожно спросилаМэган, присев к матери на кровать.

– Да, солнышко, все в порядке, просто устала.

Первый выход на люди дался ей нелегко. Само присутствие навыпускном вечере потребовало напряжения всех сил. Пэрис даже не получиланикакого удовольствия. Видеть Питера, такого чужого и безучастного, было ейневыносимо. Они перекинулись только парой слов; он был вежлив, но отстранен.Отныне их даже друзьями не назовешь…

Весь вечер Пэрис казалась себе собственной тенью, призраком,вернувшимся, чтобы преследовать людей, которых она когда-то знала. Оначувствовала себя другим человеком, чужим даже для себя самой. Она уже не жена,во всяком случае, скоро перестанет ею быть, а ведь супружество всегда быловажнейшим элементом ее самосознания. Все, что у нее когда-то было в жизни, она отдалаза возможность быть женой Питера Армстронга и теперь чувствовала себя никем.Безликое существо, не ведающее любви, никому не нужная, покинутая женщина.Такое могло случиться только в кошмарном сне.

– Как тебе папа? – спросила Мэг.

– Да вроде нормально. Мы почти не говорили.Поздоровались, а потом я пошла к Натали с Вирджинией. Я решила, так будетпроще. Не думаю, что он рвется со мной общаться.

– Мам, какой кошмар, – грустно произнесла Мэг.Пэрис понимала, что дочь, приехав, пришла в ужас от того, как она выглядит.Правда, Мэг старалась шутить, говорила, что виной всему стряпня Вима. Но хотябы теперь парень получил передышку. Зная, что сестра здесь, он может накакое-то время быть спокойным за маму и отмечать окончание школы. В ближайшиевыходные он летит в Европу. Пэрис настояла на том, чтобы он не ломал своихпланов. Она сказала, что ей надо привыкать жить одной, и это действительно былотак. В последнее время она все больше чувствовала себя пациенткойпсихиатрической больницы, и с этим надо было что-то делать, пока она в самомделе не свихнулась.

– Не переживай так, – сказала Пэрис, стараясьуспокоить дочь. – Может, сходишь куда-нибудь? С подругами повидаешься? Явсе равно лягу спать. – Теперь это было ее основное занятие.

– Ты уверена, что я тебе не нужна?

Пэрис благодарно улыбнулась. Дочка боялась оставлять ееодну. Но хочешь не хочешь, а в воскресенье это так или иначе произойдет. Мэгнадо возвращаться в Лос-Анджелес, а Вим уже будет в Англии. Он собираетсяколесить по Европе аж до августа, потом на пару недель появится дома, послечего отбудет в колледж. Это последние дни, когда дети вместе с ней дома, пододной крышей. Их семейная жизнь осталась в прошлом…

В субботу Пэрис отвезла сына в аэропорт, и, когда онипростились, ей показалось, будто повторно перерезали пуповину. Она взяла с негослово, что в Европе он сразу купит себе мобильный телефон, чтобы она могласледить за его передвижениями и связываться с ним при первой необходимости.Оставалось утешаться тем, что он уже взрослый парень и сумеет о себепозаботиться. Пэрис ехала домой и чувствовала, что лишилась еще одной важнойчасти своей жизни. А на другое утро уехала Мэг, и Пэрис осталась совсем одна.

Она бесцельно бродила по дому и чуть не подпрыгнула отнеожиданности, когда позвонили в дверь. Это оказалась Вирджиния, котораянакануне тоже проводила сына в Европу. Она была немного смущена, посколькуявилась без приглашения.

– Решила на всякий случай к тебе заглянуть. Наверное,так же волнуешься за ребят, как и я. Вим не звонил?

– Нет, – ответила Пэрис и улыбнулась.

Она была при параде – с прической и макияжем, – привеласебя в порядок перед тем, как проводить дочь. Но все равно у нее был видтолько-только начавшего выздоравливать туберкулезника.

– Думаю, звонка следует ждать не раньше чем черезнесколько дней. Я велела Виму купить себе мобильник.

– Я своему тоже, – рассмеялась Вирджиния. – Агде Мэг?

– Полчаса как уехала. Торопилась к своему новомудружку. Говорит, какой-то актер. Снялся в двух фильмах ужасов и в несколькихрекламных роликах.

– Хорошо, хоть работает, – подхватила Вирджиния,радуясь, что подруга по крайней мере стала следить за собой. Хотя следыпредательства близкого человека разве скроешь? В глазах у Пэрис стоялоотчаяние. Как будто она потеряла веру во всех и вся. Горько было это видеть.