«Я знал, ??то тебе понравится» — сказал ей Билл, когда онитронулись в путь, но слово «нравилось» определяло ее чувства только в теминуты, когда они проезжали северную часть города, проскакивая предместья, гдеприжавшиеся друг к другу выглядевшие почти по-деревенски одно— и двухэтажныедома напомнили ей телешоу «Все дома», а на каждом углу, казалось, располагалсядвойник таверны «Маленький глоток». Когда же они выехали на Скайуэй и покинулипределы города, ей не просто нравилось; она испытывала восторг. Потом онисвернули на черное полотно двухрядного двадцать седьмого шоссе, вытянувшегосявдоль берега озера до самой границы соседнего штата, и Рози не возражала бы,чтобы поездка продолжалась вечно. Если бы Билл спросил, нет ли у нее желаниямахнуть в Канаду, посмотреть матч «Блу Джинз» в Торонто, Рози просто прижаласьбы шлемом к черной и пахучей коже его куртки, чтобы он почувствовал ее кивок.

Лучше всего было на двадцать седьмом шоссе. В разгар летадаже в такой утренний час движение на нем станет довольно оживленным, но сейчасшоссе представляло собой практически пустую черную ленту с желтым стежком,разделяющим его на две части. Справа от них сквозь зеленые ветки деревьевпроглядывала сказочная голубизна озера, слева приближались и удалялись молочныефермы, хижины для туристов, сувенирные лавки, только-только открывающиеся передначалом летнего сезона.

Ей не хотелось разговаривать, она даже не знала, сможет лиговорить, если Билл о чем-то ее спросит. Он постепенно разгонял «харлей» до техпор, пока красная стрелка спидометра не замерла в строго вертикальномположении, как стрелка компаса, указывающая на север, и от ветра, задувающегопод шлем, у Рози заложило уши. Поездка напомнила ей сны с полетами, которыевидела в детстве, — сны, где в восторге бесстрашно парила над полями,скалистыми горами, крышами и трубами, а волосы ее флагом развевались за спиной.После таких снов она просыпалась, дрожа, мокрая от пота, испуганная иодновременно счастливая; точно такие же ощущения испытывала Рози и сейчас.Поворачивая голову влево, она видела собственную тень, бежавшую рядом, как и втех снах, но теперь чуть впереди находилась еще одна тень, и это усиливало еерадость. Если когда-либо в жизни она чувствовала себя такой счастливой, каксейчас, тот момент выветрился из ее памяти. Весь мир вокруг казался идеальным исовершенным, а она сама — идеальной и совершенной частью этого мира.

Рози ощущала незначительные колебания температуры — чутьхолоднее становилось, когда они мчались через затененные участки или спускалисьв ложбины, теплело, когда снова выныривали на солнце. При скорости шестьдесятмиль в час запахи казались концентрированными и мимолетными, словно кто-тострелял из духового ружья пахучими капсулами: коровы, навоз, сено, земля,свежескошенная трава, смола, когда они выехали на ремонтируемый участок дороги,маслянистый голубой выхлоп, когда догнали натужно гудящий на подъеме фермерскийгрузовик. Дворняга в кузове положила морду на передние лапы и посмотрела на нихбез всякого интереса. Билл, приняв влево на прямом участке дороги, обогналгрузовик, и сидевший за рулем фермер помахал рукой, приветствуя Рози. Онарассмотрела лапки морщин в уголках его глаз, покрасневшую, облупившуюся кожу накрыльях носа, в солнечных лучах мелькнул отблеск обручального кольца.Осторожно, как канатоходец, выполняющий свой номер без страховочной сетки, онавысвободила одну руку и помахала фермеру. Тот улыбнулся ей, его грузовик отстали вскоре скрылся из виду.

После того, как они удалились от города на десять илипятнадцать миль, Билл протянул руку, указывая на блестящий силуэт в небе.Спустя несколько секунд она расслышала уверенный рокот лопастей пропеллера, аеще через мгновение увидела двоих мужчин в прозрачной кабине. Вертолет с гуломпромчался у них над головами, и Рози заметила, как пассажир наклонился ипрокричал что-то на ухо пилоту.

«Я все вижу, — сказала она про себя и затем задумалась,почему это кажется ей таким удивительным. Собственно, вряд ли видела что-то,чего не разглядела бы из окна автомобиля. — Вижу, вижу, — думала она. — Вижу,потому что смотрю не через стекло, которое превращает все в простой пейзаж.Сейчас это мир, а не пейзаж, и я — его неотъемлемая часть. Я мчусь через этотмир, как в снах далекого детства, но теперь я не одна».

Между ног у нее ровно гудел двигатель мотоцикла. Нельзясказать, чтобы ощущение возбуждало ее, но все же дрожь, передающаяся от мотора,напоминала о том, что там находится и для чего оно предназначено. Если она несмотрела по сторонам, ее взгляд упирался в основание шеи Билла, поросшеетемными волосками, и ей хотелось узнать, каково будет дотронуться до нихпальцами, разгладить, как перья на спинке птицы.

Через час после того, как они покинули город, вокруг неосталось и следов человеческой деятельности. Билл сбросил скорость до второй, акогда впереди вырос щит с надписью «ЗОНА ОТДЫХА „ШОРЛЕНД“ — ВЪЕЗД ТОЛЬКО ПОРАЗРЕШЕНИЮ», переключился на первую и свернул на усыпанную гравием узкуюдорогу.

— Держись! — предупредил он. Теперь, когда в ее шлеме небушевал ураган, Рози четко слышала его голос. — Ухабы.

На дороге действительно оказалось множество ухабов, но«харлей» легко преодолевал их, смягчая и превращая в не стоящие внимания кочки.Через пять минут они остановились на маленькой грязной парковке. За нейрасполагалось несколько столиков для пикников и сложенных из камня мангалов дляшашлыков, разбросанных на просторной тенистой поляне с ковром зеленой густой травыи на пологой узкой каменистой полоске берега, не заслуживающей того, чтобы ееназвали пляжем. На каменистый берег одна за другой неторопливо накатывалинебольшие волны. Дальше озеро простиралось до самого горизонта; еговоображаемая линия, призванная разграничивать небо и воду терялась вголубоватой дымке. Зона отдыха «Шорленд» оказалась абсолютно пустынной,насколько она могла судить, кроме них, никого поблизости не было, и, когда Биллзаглушил двигатель, от тишины у нее перехватило дыхание. Лишь бездумно кружащиенад волнами чайки оглашали берег своими пронзительными раздосадованнымикриками. Где-то вдали на западе раздавался звук мотора, настолько слабый, чтонельзя было различить, работает ли это грузовик или трактор. И все.

Носком ботинка он подвинул плоский крупный камень поближе кмотоциклу, затем опустил упор так, чтобы камень оказался под ним. Перекинувногу через мотоцикл, Билл с улыбкой повернулся к ней, но когда увидел ее лицо,улыбка исчезла, уступив место озабоченности.

— Рози? Тебе плохо?

Она удивленно посмотрела на него.

— Нет. С чего ты взял?

— У тебя какой-то странный вид…

«Готова поклясться, — подумала она. — Готова поклясться».

— Я в порядке, — заверила она Билла. — Просто мне неверится, что все это происходит на самом деле, вот и все. Думаю, каким образомздесь очутилась. — Она напряженно засмеялась.