закончились наличные. При следующем посещении я тоже удвоил чаевые. Но Сэмми затаила обиду, как придурки с Уолл-стрит, которые прятали оффшорные банковские счета.

– Продолжите в том же духе, и на счете, который я сегодня оставлю, будет на один ноль меньше.

– Да, да, – она отмахнулась от меня. – Что я могу для вас сделать?

– Воду в бутылках.

Она изогнула бровь, как бы говоря: видишь? Кивнув, Сэмми вернулась с моим заказом, затем оставила меня в одиночестве пялиться на игровую площадку Галилео. Там было пусто, если не считать случайного прохожего, тушившего окурок на Нептуне. Я зажал в руке телефон и воспроизвел голосовую почту Келлана, что делал часто. Что понять, что Келлан попросил меня присмотреть за Чарли? Я знал, каким бы хотел услышать ответ – и получить разрешение быть с ней. Разрешение быть счастливым. Его благословение. Но еще знал, что Чарли была права. Наши проблемы исходили не от Кела. Они исходили от меня. Мне нужно было научиться принимать любовь. Потерять контроль.

Как по маслу, Чарли прибыла вместе с Роулинг. Я наблюдал, как она катала дочь Джоны на качелях перед «планетарными прыжками», как будто они были перекладинами, а она была Терри до трезвости. Мне стало интересно, знает ли она значение каждой планеты, и я понял, что больше не могу спрашивать. Я столько всего хотел делать с Чарли, но у меня не было возможности спросить. Она сказала, что между нами все кончено. И все же… Я почти подошел к ней. Я чуть не поцеловал ее. Я почти сказал ей, что люблю ее. Почти.

Сэмми вернулась с тарелкой еды, которую я не заказывал, и поставила ее передо мной. Я уставился на тарелку. Выглядело вполне прилично. Крендель. Тесто золотистого цвета, слегка подгоревшее и изогнутое в форме сердца с кривым крестиком посередине.

– Мы обезвоживаем дождевых червей, измельчаем их и смешиваем прямо с мукой. Отличный источник белка.

Возможно, это был знак, что мне нужно убираться отсюда к чертовой матери. Вероятно, вообще перестать тут появляться. Но я этого не сделал. Я сказал себе, что выполняю обещание, данное Келу. Что я присматриваю за Чарли, как он и просил, именно так, как он просил. Но после прочтения «Милого Яда» стало ясно одно: Келлан сожалел, что упустил свой шанс с Чарли.

Я знал, что разделяю это чувство.

Глава девяностая

= Шарлотта, 23 года =

14 февраля

Сегодня исполнилось девять лет с тех пор, как Келлан спас меня.

Пять лет с тех пор, как он умер.

Прошел год с тех пор, как я встретила Тейта Маркетти.

Четырнадцатое февраля было днем «впервые».

Только не сегодня.

Я сказала себе: неважно, что Лия забыла о моем дне рождения. В конце концов, последние десять лет я встречала дни рождения без единого поздравления от нее.

К тому же, если честно, все еще было неспокойно из-за ее недавнего успеха. Она разместила на YouTube обучающий ролик по макияжу со шрамами, который в итоге набрал больше просмотров, чем подборка танцующих собачек.

Я оказалась в метро, ехала по маршруту от кладбища Келлана до знакомой станции. В кабине меня покачивало в такт движению. Я и качалась, решив не сопротивляться колебаниям. На моем телефоне зажужжало сообщение.

Лия: Клянусь, я не забыла о твоем дне рождения. Мы с Джоной проехали до Джерси, чтобы купить тебе твой любимый менемен, и какой-то мудак решил подрезать нас сзади.

Я: Ты в порядке?

Лия: Да, но на взводе. Джона говорит, что он легко может это исправить. Еще…

Лия: [Роб Лоу кричит в пустыне GIF]

Я: Не беспокойся об этом. Не могу дождаться, когда вечером съем менемен! Благодарю вас.

Я сунула телефон в карман, настроение поднялось. Мы с Лией официально вернулись к нормальной жизни. Это казалось правильным. Как будто и не прошло никакого времени. Это напугало меня в хорошем смысле, потому как теперь это означало, что мне снова было что терять, но мне и было за что бороться.

Двери метро со свистом раздвинулись, высветив один из многочисленных рекламных щитов MTA Келлана. Хелен организовала ранний релиз в трех крупных розничных магазинах, чтобы поднять шумиху, но «Милый Яд» закончился на распродаже вчера до полуночи. Это означало, что сегодня утром, в официальный день релиза, книг нет в наличии.

Хелен заказала еще один тираж – четыреста тысяч экземпляров. Тем временем независимые книжные магазины наводнили покупатели. Келлану бы это понравилось.

К тому времени, как я добралась до Сент-Пола, на моем лице играла улыбка. Все та же цепочка свисала с двух крюков, преграждая доступ к лестнице на крышу. Я протиснулась под ней, поднимаясь по ступенькам с меньшим страхом, чем ожидала.

Может быть, потому что я пришла по уважительной причине.

Чтобы отпраздновать освобождение Кела вместе с ним.

Точно так же, как в тот день девять лет назад, я увидела то, чего не ожидала увидеть.

Человека.

Он сидел близко к выступу, свесив ноги со стропил.

– Тейт, – прошептала я, не ожидая, что он услышит.

Должно быть, мне что-то мерещилось, потому что я могла бы поклясться, что на днях видела Тейта возле игровой площадки Галилео. И снова, при предварительном прочтении «Милого Яда».

Мое воображение имело тенденцию разыгрываться. Я часто гуглила Тейта Маркетти, зная, что ничего не найду. Я не могла заставить себя навестить его, потому что, если бы это сделала, то сломалась бы, а если бы я сломалась, то позволила бы ему собрать меня по кусочкам, а если бы он собрал меня по кусочкам, я бы осталась. А если останусь, а он не откажется от своего тщательно продуманного контроля, цикл начнется снова.

Я решила не рисковать на тот случай, если это не мираж. Повернувшись, я направилась к лестнице, готовая торпедой ринуться вниз.

– Подожди!

Я замерла, сделала глубокий вдох и повернулась к нему лицом. Потом ущипнула себя за ногу. Все по-настоящему. Он здесь. Черт возьми. Черепица загремела, когда я шагнула к нему. Я обхватила рукой дымоход, чтобы не упасть, сидя примерно в футе от Тейта. Знакомый костюм, который он носил, как всегда, подействовал на мой желудок. Ничего не изменилось. От его волос, до одежды, до обуви – он остался прежним. Я не знала, что чувствовала по этому поводу.

Я поерзала на плитке, устраиваясь поудобнее. Тейт что-то держал в кулаке. Морковный торт, поняла я. Но он не ел его.

Он проследил за моим взглядом до оранжевого куска, обернутого пищевой пленкой.

– Я не люблю морковный торт, – признался он.

Я протянула руку.

– А ну-ка делись.

Он протянул торт мне.

– С днем рождения, Чарли.

Я покраснела, разворачивая торт и откусывая от уголка. Школьный двор под нами казался светлее.

– Я никогда не смотрела с этого ракурса средь бела дня, – я снова накрыла тесто пленкой. – Здесь красивее, чем я себе представляла.

Вовсе не это я хотела сказать. Мне хотелось спросить, почему он появился, но я знала ответ. Держала его в своей руке. Иначе зачем бы ему появляться с морковным тортом? Мои ладони стали такими липкими, что с таким потом я могла бы открыть аквапарк.

– По пути сюда я думал, что скажу, если увижу тебя.

– Да? К чему ты пришел?

– Ни к чему. Я все исключил.

– А были кандидаты?

– Мне жаль.

– Хорошее начало, но слишком короткое, – согласилась я.

– Я эгоист.

– Это упрощает наши отношения. Это несправедливо по отношению к нам обоим.

– Я скучаю по тебе.

Мое сердцебиение участилось, отдаваясь пульсацией в ушах.

– Я не вижу в этом ничего плохого.

За исключением того факта, что я уже чувствовала, что слабею, а я поклялась уважать себя так, чтобы не позволять никому таскать меня за собой.

– Чарли, – я повернулась к нему лицом. Тейт держал в руке пенни, переворачивая его снова и снова. Он бросил его мне. – Пенни за твои мысли.

– Я скучаю по тебе, – призналась я. Я подбросила монету обратно, ожидая, когда он ее поймает. – Пенни за твои.

– Ты – это оно.

– Что?

Он придвинулся ближе, соприкасаясь со мной плечами. Сладкая решимость зажгла огонь в его глазах.

– Ты сказала, что хотела найти то, что заставит меня двигаться дальше. Ты – это оно, Чарли. Ты – то, что заставляет меня двигаться дальше.

Я вспомнила тот день. Мы впервые поговорили по телефону, а потом я появилась у него дома. Я уже тогда падала назад.

– Я люблю тебя, Шарлотта Ричардс. Я не могу обещать тебе, что со мной всегда будет хорошо, но могу обещать, что всегда буду тебя любить, и мне никогда не будет