с Лотти, не води ее за нос. Она пережила столько боли и страданий, что их хватит на всю жизнь, и будь я проклята, если ты добавишь к ним еще и это.

Она повернула дверную ручку, проскользнув в квартиру прежде, чем я успел ответить. Я сбежал оттуда со всех ног.

По дороге на игровую площадку Галилео я принял два неоспоримых факта:

Келлан заявил права на Чарли в книге «Милый Яд».

Я украл у него девушку и потому был отбросом общества, но поклялся никогда не переходить на следующий уровень. Если он не мог овладеть ею полностью, то и я не мог.

Может быть, упадет метеорит.

Сравняет меня с землей.

Избавит меня от страданий.

Потому что Лия права. Я не в порядке и не могу водить Чарли за нос, заставляя ее ждать, пока соберусь с мыслями.

Увидев Чарли, я понял, что мне не стоило приходить. Дарить надежду без намерения довести дело до конца должно стать уголовным преступлением. По крайней мере, тогда меня заключат в тюрьму, и я вряд ли смогу заявиться сюда по своей прихоти.

Сидя на Марсе, Чарли посмотрела на меня пронизывающим зеленым взглядом.

Бог войны, отметил я.

Она странно на меня глянула. Может быть, немного с надеждой. Может быть, немного растерянно.

– Ты пришел извиниться?

Если она хотела извинений, то нужно говорить конкретнее. В этом отделе у меня список длиннее, чем у Санты.

– Оставь их при себе, – продолжила она, отвернувшись, чтобы посмотреть, как парковая белка несется вниз с горки. – Не хочу это слышать.

Я вспомнил о своем предлоге и показал книгу.

– Я пришел вернуть ее тебе.

Ее плечи поникли, но она высоко держала голову.

– Она твоя, можешь оставить себе, – в ее голосе звучала покорность.

– Я прочитал.

– Впечатляет.

– Чарли.

– Шарлотта.

– Чарли.

– Ладно, – она указала в общем направлении гимнастической площадки, все еще не глядя на меня. – Поставь книгу туда. Я заберу позже, – Чарли не хотела рисковать, прикасаясь ко мне. Я ее понял.

– Чтобы белка использовала ее в качестве посадочной площадки?

Она проигнорировала меня.

– И это все? Или ты хочешь передать мне что-то еще? Или сказать?

«Уходи, Тейт», – потребовала единственная оставшаяся нить здравомыслия. Ты выполнил то, ради чего приходил. Кстати, курьер сделал бы то же самое.

Мои ноги не сдвинулись с места.

Черт возьми.

– Это первая книга, которую я прочитал со времен колледжа.

Чарли молчала. Я заметил, что она не хотела со мной разговаривать. А еще заметил, что любопытство убьет этого котенка.

– И как? – слова, наконец, вырвались у нее сами по себе.

– Красиво. Уродливо. С трудом закончил, – я сел на Сатурн, потому что это была ближайшая к ней планета. – Я достиг последнего камня на дне.

– Камень – один из лучших фундаментов для строительства. Но это будет не со мной, – она снова принялась дергать ногой. Я задался вопросом, когда у нее снова появилась эта привычка. Забавно, я только сейчас понял, что Чарли избавилась от нее.

Я отошел от Сатурна, чтобы успокоить ее, но она отпрянула назад. До меня дошло, что Чарли больше не моя.

Не моя, чтобы утешать.

Не моя, чтобы любить.

– Я не могу любить тебя, Шарлотта, – вырвалось у меня.

Она вздохнула и покачала головой.

– Ты пытался сказать мне это столькими способами. Наконец-то я тебе верю.

На мгновение мне показалось, что я вышел за пределы своего тела.

Или, может, немного умер.

– Это правда, – настаивал я. – Я не могу.

Молчание с ее стороны.

– Я читал «Милый Яд». Он любил тебя. Я не могу это игнорировать.

Слова сделали свое дело. Чарли огрызнулась:

– Как удобно для тебя, что ты прочитал это сразу после нашего расставания. Идеальное оправдание. На самом деле, это не разрыв. Мы никогда не были официальной парой. Ты даже не пошел со мной ужинать! – На этот раз она подошла ко мне. Стремительно. Чарли остановилась, не прикасаясь ко мне и рвано дыша. – И знаешь что, Тейт? Ты настоящий ублюдок, раз используешь своего мертвого брата как оправдание, чтобы не любить меня.

Она повернулась, чтобы уйти, но что-то остановило ее.

Она обвела меня рукой.

– Ты видишь себя? Когда ты в последний раз спал? – Я выглядел так, словно провел десять лет в экскурсионном автобусе Mötley Crüe. Из ее голоса пропала злость, и она сказала уже спокойнее: – Ты тонешь, но слишком упрям, чтобы признать: я тебе нужна.

Если бы ее язык был пулей, она бы уже убила меня. И без того плохо, что я пришел сюда не для того, чтобы покончить с этим, но в итоге мне это дерьмо насильно скормили лопатой.

Она излила на меня свою злость. Намеренно. Это было не в стиле Чарли, но я не в том положении, чтобы говорить ей об этом. Хуже того, я не хотел, чтобы она останавливалась. Моя любимая черта в Чарли – ее способность распознавать, когда я вру. Как интересно, что в итоге она осталась верна себе.

Чарли грустно улыбнулась, качая головой.

– Это не из-за моей истории с Келланом.

– Это так.

– Нет, это не так. Все дело в твоем страхе. В твоей неспособности потерять контроль. Ты всегда был человеком, от которого зависят другие, и теперь настала твоя очередь зависеть от меня. Это тебя пугает. Ты не хочешь признаться, что любишь меня, потому как думаешь, что это дает мне власть над тобой. Но еще ты так долго цеплялся за меня, потому что, как бы ни пытался отрицать, ты любишь меня. Поэтому ты используешь Келлана в качестве предлога, чтобы остаться со мной в этом подвешенном состоянии, вместо того чтобы сказать слова, которые, как мы оба знаем, являются правдой. – Чарли сделала паузу, заглядывая в мою гребаную душу. – Скажи мне, что я ошибаюсь.

Я не мог. Мне пришло в голову, что Чарли часто так делала. Полностью влезала в мои дела. Поглощала меня. Заставляла встретиться с тем, с чем я никогда бы не стал.

– Ты застыл на месте, Тейт. Застрял в замедленной съемке и не желаешь сделать шаг вперед. Ты хотя бы прослушал голосовое сообщение, которое Келлан отправил тебе той ночью?

Нет. И не собираюсь этого делать.

– Так и думала.

Чарли достала что-то из кармана и протянула мне. Когда я не взял это, она прикоснулась ко мне впервые за несколько недель, разжав мой кулак, положив предмет мне на ладонь и обхватив его моими пальцами.

Ключ от второго ящика Кела.

Теперь между нами действительно ничего не осталось.

Я отшатнулся и вылетел за ворота, окружающие игровую площадку, чувствуя себя так, словно оставил в парке частичку себя.

Пришло время вернуться к старому образу жизни.

На расстоянии.

Оказывается, вблизи жизнь – это трагедия.

Часть третья

Антидот

Глава восемьдесят седьмая

= Тейт =

Сегодняшняя неожиданная доза Шарлотты Ричардс поступила от Рейган. Я не нуждался в напоминании, что несколько месяцев не виделся с Чарли и не разговаривал с ней, но Рейган решила сообщить мне об этом на безвозмездной основе.

– Келлан получил восемь звездных рецензий на «Милый Яд», – она прочитала все по моему лицу. – Вы понятия не имеете, что такое рецензия со звездами, не так ли?

– Нет, но это звучит важно.

– Это так. Это важно для дебютной книги, купленной агентом-новичком. Это поможет карьере Шарлотты.

Я стянул перчатки, напоминая себе улыбаться.

Моя полуулыбка подействовала на Рейган, которая ответила тем же и поправила бумажный халат, спрыгнув со смотрового стола.

– Значит, я уже могу заниматься сексом? А то была уверена, что вы боитесь, как бы я не залетела и добавила вам работы.

– Разрешаю. Но не торопитесь и, если почувствуете боль или дискомфорт, обязательно позвоните, – я отошел, чтобы дать ей возможность переодеться, и остановился, как только моя рука коснулась дверной ручки. – Как поживает Чарли?

Рейган склонила голову, не торопясь с ответом.

– Она Шарлотта. Сильная. Надежная. Заботливая. И все же, другая.

– Печальная?

– Нет. Думаю, она выздоравливает.

Это хорошо.

Я сказал себе, что это подсластит мое кислое настроение, но все же набросился на Сильвию за непрофессионализм, когда она вернулась с обеденного перерыва с пятном маринары размером с итальянскую капусту на блузке.

Уолтер втолкнул меня в мой кабинет, как будто я был бомбой, которую ему нужно обезвредить.

После смерти Келлана мы четко все обозначили в клинике Бернарда и Маркетти. Я не хотел, чтобы кто-нибудь говорил или даже думал о его смерти. Уолтер сначала протестовал, но, как только я начал