– Спасибо, – поблагодарила она, оказавшись на твердой земле.– Я так надеялась, что застану вас дома.

Капитан заулыбался:

– Я как раз собирался проехаться сегодня в Уэйкфилд, чтобыпосмотреть, как вы с Джейсоном поладили.

– Ну что ж, – печально улыбнулась Виктория, – теперь вам непридется утруждать себя.

– Неужели дела обстоят все так же скверно? – удивленноподнял брови капитан, приглашая ее в дом. Он налил в чайник воды и поставил егона огонь.

Виктория присела и уныло покачала головой:

– Да нет, стало еще хуже. То есть не то чтобы хуже. Покрайней мере вчера Джейсон хотя бы остался дома, а не поехал в Лондон к этойсвоей.., ну, вы знаете, кого я имею в виду.

Такой скользкой темы она не собиралась касаться. Ей лишьхотелось поговорить о настроении мужа.

Капитан достал с полки две чашки и озадаченно глянул черезплечо.

– Нет, не знаю. О ком вы говорите? Виктория смутилась.

– Да не стесняйтесь, дитя мое. Я доверился вам, и вы должнызнать, что можете всецело довериться мне. С кем же еще вам поделиться?

– Не с кем, – удрученно подтвердила гостья.

– Если вам очень тяжело говорить, то представьте себе, будтоя ваш отец или отец Джейсона.

– К сожалению, вы ни тот ни другой. И я вовсе не уверена,что смогла бы рассказать своему собственному отцу о том, что происходит.

Майк поставил на стол чашки и не спеша повернулся к ней.

– Когда я нахожусь в плавании, мне действует на нервы лишьодно-единственное обстоятельство. Знаете какое? – Она недоуменно покачалаголовой, и он продолжил:

– Уединение моей каюты. Иногда меня это устраивает. Но когдаменя что-то беспокоит – например, когда я нутром чувствую, что приближаетсяжестокий шторм, – мне не с кем поделиться своими опасениями. Я не имею правасказать о своих ощущениях матросам, потому что они могут удариться в панику. Имне приходится держать это в себе, даже когда тревога разрывает душу. Иногда уменя возникало чувство, что заболела жена или ей угрожает какая-то опасность, ичувство это не оставляло меня, поскольку я находился совершенно один в четырех стенахкаюты и никто не мог убедить меня, что все это пустые фантазии. Если вы неможете поговорить с Джейсоном и не поговорите со мной, то никогда не найдетеответов, которые ищете.

Виктория благодарно посмотрела на него.

– Вы один из самых добрых людей, кого я встречала в своейжизни, капитан.

– Тогда почему бы вам не представить, что я ваш отец, и невыложить все, что у вас наболело, и тем самым снять камень с души?

Виктория помнила, что многие люди, включая женщин, доверялидоктору Ситону все, что их беспокоило, без особого смущения или стыда. И еслией обязательно нужно понять мужа, то без доброго совета капитана ей необойтись.

– Ладно, – решительно сказала она. А он, чтобы ей было легчеговорить, повернулся к ней спиной и занялся приготовлением чая. – На самом делея приехала к вам спросить: уверены ли вы, что рассказали мне все-все оДжейсоте? Вчера он впервые после нашей с вами встречи остался на ночь дома. Доэтого он уезжал в Лондон, понимаете ли, навещать свою.., м-м… – Она глубоковздохнула и решительно выговорила:

– Свою любовницу.

Спина капитана окаменела, но он не обернулся.

– С чего вы это взяли, дитя мое? – наконец сказал он,доставая сахарницу.

– Я абсолютно уверена в этом. Об этой стороне его жизниупоминалось даже во вчерашней газете. Джейсона не было всю ночь, когда онвернулся, я завтракала и как раз перед его приходом прочитала об этом в газете.Меня это расстроило…

– Могу себе представить.

– И я чуть не взорвалась, но постаралась бытьрассудительной. Я сказала ему, что понимаю необходимость для предусмотрительныхмужей иметь любовниц, но не следует афишировать это и…

Фаррел резко развернулся, широко разинув рот; в одной рукеон держал сахарницу, в другой – молочник.

– Вы сказали ему, что весьма предусмотрительно держатьлюбовницу, но только не нужно афишировать это?!

– Да. А разве не следовало так говорить?

– Важнее другое – почему вы так сказали? Точнее, почему вамэто вообще пришло в голову?

Виктория уловила нотку упрека в его голосе, и это слегкасмутило ее.

– Мисс Уильсон – Флосси Уильсон объяснила мне, что в Англиипринято, чтобы мужья имели…

– Флосси Уильсон? – взорвался капитан, не веря своим ушам. –Флосси Уильсон? – еще раз ужаснулся он. – Да она же старая дева, не говоря ужео том, что у нее куриные мозги! Она же абсолютно безмозглая баба! Джейсондержал ее в Уэйкфилде, чтобы она помогала присматривать за Джейми. Когда сам онуезжал куда-нибудь, он доверял ребенка ее заботам. Флосси и была заботливой, новсе-таки однажды эта простофиля прохлопала ребенка. И вы спрашивали у нее, каквести себя с мужем?!

– Я не спрашивала, она сама рассказала мне, – вспыхнув,попыталась оправдаться Виктория.

– Простите, что я повысил на вас голос, дитя мое, – почесалзатылок капитан. – В Ирландии жена огреет мужа сковородой по башке, если онпойдет налево! Это куда проще, яснее и гораздо эффективнее. Пожалуйста,продолжайте. Итак, вы упрекнули Джейсона…

– Лучше я помолчу, – устало заметила Виктория. – Видимо, мнене стоило приезжать. И как мне только могла в голову прийти такая дикая мысль!Но я надеялась, что вы сможете объяснить мне, почему после свадьбы Джейсон такотдалился от меня…

– Что вы подразумеваете, – прервал ее капитан, – под словом«отдалился»?

– Не знаю, как объяснить это. Он налил чаю.

– Виктория, – нахмурившись, проговорил Фаррел, – вы имеете ввиду, что он редко ложится с вами в постель? Девушка вспыхнула и отвела глаза.

– Он не приходил ко мне с самой брачной ночи. Хотя и я самаопасалась его прихода: после того как он выломал дверь, запертую мной на ключ…

Без лишних слов капитан Фаррел вернулся к буфету и налил вдва стакана виски.

Подойдя к столу, он дал ей стакан.

– Выпейте, – твердо велел он. – Нам легче будет беседовать,а я намерен выслушать все до конца.

– Понимаете, до приезда в Англию я никогда не пробовалаалкоголя, разве что мне дали вина после похорон родителей, – призналасьВиктория, содрогнувшись при виде виски. – Но когда я приехала в эту страну, мнепостоянно советуют выпить то вина, то бренди, то шампанского, говоря, что япочувствую себя лучше. Но мне вовсе не становится лучше!