– Школа Элли…

– Черт возьми! Какие-то три недели! Они поймут, что у настакие вот семейные обстоятельства. А начальство легко оформит мне отпуск. Всеустроится…

– Луис?

Он замолчал.

– Что?

– Что ты скрываешь от меня?

– Ничего, – он посмотрел на Речел открыто, честно. – Непонимаю, о чем ты говоришь.

– Разве нет?

– Нет, конечно, нет.

– Ничего, пустяки. Я сейчас позвоню родителям, раз ты этогохочешь…

– Да, – проговорил Луис, и эти слова звоном отозвались унего в голове.

– Так, может, даже будет и лучше.., для Элли, – Речелпосмотрела на него. Тусклые красные от валлиума, глаза. – Ты выглядишьлихорадочно возбужденным, Луис. Так, словно ты что-то задумал.

Она подошла к телефону и позвонила в гостиницу, гдеостановились ее родители, до того, как Луис смог ответить.

* * *

Голдмены обрадовались просьбе Речел. Их не удивили словаЛуиса о том, что он приедет к ним через два-три дня, но, в конце концов, онимогли все понять. У Луиса не было ни малейшего желания возвращаться в Чикаго.Он даже запел бы, если бы мог выйти на улицу, или найти в доме укромный уголок,где его никто бы не услышал. Удача по-прежнему сопутствовала ему. От Бангора доЦинциннати в самолете оказалось свободное место, а в самолете из Цинциннати вЧикаго свободных мест не оказалось. Это означало, что Речел и Элли будутпутешествовать в сопровождении Голдменов только до Цинциннати, а в Чикагосмогут вылететь только через три часа, на следующем рейсе.

«Словно по волшебству все так здорово складывается», – подумалЛуис, опустив трубку телефона. И Джад у него за спиной быстро произнес: «Этоместо и раньше набиралось силой.., и я боюсь… Ах ты, е…й в рот! – голос Джадастал грубее, словно и вовсе не он это говорил. – Я наблюдал странные вещи,которые происходят в округе последние десять месяцев, мой друг. И я готовповерить, что магия этой земли опять сильна. Именно волшебство помогло тебедостать два авиабилета. А ты разве так не думаешь, дружок?»

Нет, не говорил Джад этих слов.

– Мне надо собраться, – сказала Речел. Она заметила, какЛуис записал номер заказа авиабилетов на бумажке.

– Возьми один большой чемодан, – сказал Луис. Речелпосмотрела на мужа, широко открыв глаза от удивления, чуть испуганно.

– Один чемодан на двоих? Луис, ты шутишь?

– Ну, ладно, возьми пару сумок поменьше. Но не мучайся,пакуя различные безделушки, которые могут понадобиться тебе в течение трехследующих недель, – сказав, он подумал: «Не бери их потому, что можетоказаться, тебе очень скоро придется вернуться назад, сюда, в Ладлоу». – Возьмито, что нужно на неделю.., дней на десять. Можешь забрать чековую книжку икредитные карточки. Купишь все, что нужно в Чикаго.

– Но мы не в состоянии… – с сомнением начала она. Она,казалось, сомневалась во всем, но уступала, слегка сконфузившись. Луис вспомнилее удивление и то, что она сказала, когда он подарил ей драгоценный камень нацепочке.

– У нас есть деньги, – сказал Луис. – Ладно.., я уверен, мыможем использовать деньги, отложенные на школу Гаджу, если понадобится, хотядень или два понадобится, чтобы снять их со счета, и неделя на то, чтоб забратьналичные.

Она снова сморщилась, но потом успокоилась. Луис крепкообнял ее. «Она права. Ее отъезд поможет сохранить все в тайне».

– Не надо, Речел, – сказал он. – Не плачь.

Но она уже больше не могла сдерживаться.., она плакала.

* * *

Когда Речел уже собирала чемодан, наверху зазвонил телефон.Луис взял трубку, думая, что это кто-то из авиакомпании насчет билетов, и имхотят сказать, что произошла ошибка и полет отменяется. «Я никогда не думал,что все пройдет так гладко!»

Но это звонили не из авиакомпании. Звонил Ирвин Голдмен.

– Я позову Речел, – сказал Луис.

– Нет, – мгновение Ирвин ничего не говорил, Тишина. «Может,он сидит там и пытается решить, кого позвать в первую очередь». Потом Голдменснова заговорил. Голос его был напряженным. Казалось, отец Речел выдавливаетслова, борясь против огромного внешнего сопротивления.

– Это с тобой я хотел поговорить. Дора хотела, чтобы япозвонил и извинился за свою.., свое поведение. Я решил… Луис, я решил, чтотоже хочу извиниться…

«Да ну, Ирвин! Как же можно! Мой бог, кажется, я расплачусьот умиления!»

– Не стоит извиняться, – ответил Луис. Его голос прозвучалсухо и механически.

– Я вел себя непростительно, – продолжал Голдмен. Теперь ужене казалось, что он выплевывает слова, он ими откашливался. – Твое предложениеотносительно того, чтоб Речел и Элли отправились с нами.., как мало мне нужно…

Что-то очень фамильярное прозвучало в его голосе, что-тосверхъестественно фамильярное…

Потом Луис понял это, и его рот неожиданно сжался в тонкуюлинию, словно он проглотил кусочек лимона. Звонок Голдмена, после того какРечел объявила о том, что он едет в Чикаго (она-то об этом до последнегомомента и не подозревала), был равносилен ее заявлению: «Луис, извини, что ятакая подлая сука». Но мы-то знаем, что, став сукой, Речел выжимала из Луисавсе, что хотела. Тут звучали нотки, похожие.., вырвать Речел из ее жизни..,оторвать ее от мужа.., ее отец говорил примерно так: «Извини, Луис, что я такойублюдок».

Старик получил назад свою дочь и внучку. Из Мэйна онисбежали домой, к папочке. Учтиво сбежали, улетели на самолете авиакомпании«Дельта и Унитэд». Они вернулись назад в родные пампасы, туда, откуда ихзабрал, уволок силой дикарь Луис. Теперь Ирвин мог позволить себе великодушие.Этот старый козел считал, что выиграл… «Давай-ка забудем, Луис, что я избилтебя над телом твоего умершего сына; про то, что пнул тебя, когда ты упал, апотом своротил гроб, вывалив наружу то, что осталось от моего любимого внучка.Давай-ка забудем об этом. Давай считать прошлое – прошлым… Ужасно звучит,Ирвин, старый ты х… Хотел бы я, чтобы еще кто-нибудь из нас помер, интересно,тогда твой характер изменится?»

– Все в порядке, мистер Голдмен, – спокойно сказал Луис. –Все.., все будет хорошо.., это было тяжело для всех нас…

– Немножко неверно, – запротестовал старик, и Луис понял,хоть и не хотел этого: Голдмен не слишком уж хороший политик, раз не извинилсяза то, что он ублюдок. Но тесть почти плакал и голос его дрожал. – Это для всехнас ужасный день. Спасибо. Спасибо тебе от глупого, лысого старика. Я примусвою дочь, раз она нуждается в моей помощи.., я приму ее, но, может быть, ты,Луис… тоже в ней нуждаешься. То, что ты поступил так, после той драки – вобщем, я сейчас чувствую себя как подонок. И думаю, поделом мне!