А здесь был короткий привал. Слева от дороги снег утоптан,справа — едва примят. Ну да, эльфы, они ведь так легко ходят, что непроваливаются. Значит, здесь две части армии получали инструктаж у своихпредводителей…

В реальности путь в пять миль был бы долог. К счастью,ролевики не миллионеры, чтобы добираться до своих врагов месяцами. Дорогастелится под ноги с чудесной быстротой.

Наверное, ролевики договорились считать это действиемзаклинания…

Мы поднимаемся к скалам, начинаем петлять по тропинке.Несколько раз мне кажется, что я узнаю место, где недавно пугал хоббита, нокаждый раз оказывается, что ошибся. Дорогу рисовали халтурно, собрали изповторяющихся элементов.

Наконец Вика замечает следы, уходящие с дороги в ельник.Плохо мы спрятали Неудачника, любой отставший от армии вояка заметит. Несговариваясь убыстряем шаги — вдруг его уже нет здесь?

Но Неудачник на месте, и даже не один.

Он сидит, привалившись к стволу дерева, и что-то говоритхоббиту, отхлёбывая из фляжки. Хоббит, усевшийся перед ним на корточках,смеётся взахлёб. При виде нас он вскакивает и выхватывает свой маленькийкинжал.

Надо же. Этот малыш умеет быть храбрым. По крайней мере,когда за его спиной беспомощный человек.

— Мы друзья! — говорит Вика, поднимая руки. — Мы пришли смиром!

— Я — лекарь Элениум, — поддерживаю её. Интересно, узнает линас Неудачник?

— Привет, Лёня, — говорит он, улыбаясь.

— Я — Хардинг! — пряча кинжал сообщает хоббит. — Вы невидели здесь Конана? Такой высокий, с огненным мечом!

— Этот Конан ограбил малыша, — очень серьёзно говоритНеудачник. Только глаза улыбаются.

— Не, он не такой уж плохой! — неожиданно вступается заобидчика хоббит. — Он потом оставил Альену все мои припасы! Понял, что емунужнее!

— Кому? — одновременно спрашиваем мы с Викой.

— Альену, — ничего не подозревая повторяет хоббит. — Вотему. Он ногу сломал.

Очень интересно.

Я подхожу к Неудачнику, разматываю лубок на ноге. Вытряхиваюна снег содержимое своей лекарской сумки. О том, как надо врачевать в этомпридуманном мире, у меня нет ни малейшего понятия.

— Значит, тебя зовут Альен? — спрашиваю я. Неудачник молчит.

Открываю одну из вывалившихся баночек. Внутри — вонючаязелёная мазь. Закатываю Неудачнику штанину, обильно мажу ногу. Подумав, ещёоблепляю её сухими листьями и заявляю:

— Через пять минут перелом срастётся.

Ситуация предельно проста. Я в этом мире обладаюспособностью исцелять раны. Неудачник здесь появился с повреждённойконечностью. Теперь, после того, как я открыл сумку и потратил часть еёсодержимого на ногу Неудачника, компьютер, поддерживающий Лориен и егоокрестности, должен восстановить функции нарисованного тела.

— А если не подействует? — с любопытством спрашиваетХардинг.

— Тогда мы донесём… хм… твоего друга, до города.

— Спасибо, — от души говорит хоббит. — У меня силы всего трипункта, я бы его не дотащил.

Он секунду мнётся, потом спрашивает:

— Вы сами справитесь?

— Конечно.

— Я тогда побегу? Обратно, в город. А то я так долго здесьбыл, мне попадёт.

Точно, ребёнок.

— Беги, — чувствуя угрызения совести, говорю я. Хардингрысцой выбегает на тропинку, потом кричит:

— Только вы Конана опасайтесь, а то мало ли что!

Вика шепчет мне на ухо:

— Конан, победитель хоббитов!

— Кончай, — прошу я. — И так стыдно.

Мы молча ждём несколько минут, не сговариваясь, отложивразговор с Неудачником. Вначале стоит дождаться результатов лечения.

— Ну, вставай, — командует Вика.

Неудачник неуверенно опирается на ногу, приподнимается.Делает шаг, другой.

— Болит? — с любопытством настоящего врача спрашиваю я.

Он качает головой.

— Тогда пошли в город.

— А потом? — Неудачник косится на Вику, та молчит. Отвечатьприходится мне:

— Потом тебе всё-таки придётся сделать выбор. У нас нетбольше времени на загадки.

Возвращение в Лориен триумфальным не назовёшь. Охранники угородских ворот презрительно косятся на нас — ушедших пару часов назад, и явно неуспевших догнать армию. Ехидных реплик вслед, правда, не бросают, но я всё жерешаю объясниться:

— Он уговорил нас потренироваться, — киваю на Неудачника. —От нас пока мало пользы.

Объяснение не хуже любого другого. Пускай считают нассамонадеянными, но вовремя раскаявшимися новичками.

— Это Лориен? — спрашивает Неудачник, когда мы бредём мимобелоснежных деревьев, опутанных лестницами, как новогодние ёлки гирляндами.

— Он самый. Сейчас мы выйдем на улицу и окончательно уладимнаши дела, — небрежно бросаю я.

— Я всё равно не в силах ничего объяснить, — говоритНеудачник.

— Тогда мы расстаёмся. Навсегда расстаёмся, парень, — я невру и не шантажирую его. Мне надо скрываться. Скучно и долго скрываться, понищим захолустным городкам, где компьютером называют калькулятор. А Вике надовосстанавливать свой бизнес.

Вика косится на меня, но молчит. Она понимает, она знала,что мне придётся уйти.

Неудачник закидывает голову, смотрит в пронзённое мэлорнаминебо.

— Хочешь — оставайся тут. Тебе ведь не надо оплачиватьтелефонные счета? — спрашиваю я.

— Не надо.

— И выходить в реальность, чтобы перекусить, тоже не надо.

Он молчит.

— Заработаешь тыщу очков, будешь крутой и уважаемый, —рассуждаю я вслух. — Когда-нибудь я приду сюда, постучусь и тихонько спрошу:«Как мне найти мудрого Альена?» И, может быть, тогда ты рискнёшь рассказать мнеправду.

— У меня тоже немного времени, Леонид.

— Да уж не надо заливать! Что для тебя год-другой? Послесотен лет… тишины?

Неудачник останавливается. Мы смотрим друг другу в глаза.

— Ребятки, что-то я стала самой неинформированной в нашейкомпании, — говорит Вика.

— А всё просто, Вика. Очень просто. Когда отбрасываешьневозможное, то истиной становится невероятное.