— В тягость не буду… — добавляю я.

Но по лицу Ромки уже видно, что предложение не прошло.

— Нет.

— Извини, — пожимаю плечами. — Я понимаю.

Всё-таки мы боимся друг друга. Нам проще пожертвоватьогромными деньгами и тем успокоить совесть, чем раскрыть свою личность.

— Ничего ты не понимаешь… — бормочет Ромка. — Хочешь, скажусвой адрес? Реальный! Город, улицу, дом!

— Не надо.

— Я просто не могу тебя принять, — он отводит взгляд. — Это…семейные проблемы.

В глубине мы строим себе дворцы. А в настоящем мире?

Положим, я, несмотря на габариты квартиры, могу спокойнопринимать гостей. А если у Ромки на ту же площадь — жена, тёща, и трое сопливыхребятишек?

— Понял, — я кладу руку ему на плечо. — Правда, понял.Никаких обид.

И всё-таки Ромка отводит глаза.

— Я пойду? — спрашиваю я.

— На сходке будешь?

— Конечно.

— А сейчас куда собрался?

Искушение таинственно промолчать велико. Да это и будетсамым разумным поступком. Но я всё же отвечаю:

— Эльфов попугать. Я пойду, Ромка. Увидимся.

Когда я выхожу из «Трёх Поросят», он берёт ещё стакан водки.Нет, это чудовищно! Или он настолько сильный дайвер, что не пьянеет отвиртуального спиртного?

Ролевики себя особо не афишируют. Есть исключения, вроде«Эльфийских Полян», но это скорее аттракцион для туристов, где сказочные героизарабатывают себе на хлеб… точнее, на оплату электричества и телефонных счетов.

Сервер, на котором построен Лориен, принадлежит кому-то изРоссии, это всё, что я смог выяснить, не нарушая законов. И компания тамтусуется в основном русскоязычная.

Можно было бы и к Леголасу нагрянуть под видом туриста, нокто знает, чем такое обернётся? Это всё равно, что в Мекку явиться христианинуи попереться прямо к Чёрному Камню в ботинках, шляпе и с золочёным крестом нагруди.

Нет уж, лучше я буду новичком, начитавшимся Толкиена,Говарда, Перумова и всех прочих писателей, отдавших должное романтике мечей идраконов!

Я выбираюсь из такси возле скособоченной развалюхи в дваэтажа. Надо сказать, убогость здания сделана великолепно. Имитировать нищету изапустение куда сложнее, чем богатство и роскошь.

Впрочем, вся улица здесь красотой не блещет. Какие-то глухиестроения, склады, закрытые до лучших времён офисы. Ролевикам шум не импонирует.Вики почему-то нет. У входа топчется лишь какой-то эльф — хрупкое золотоволосоесущество невнятного пола и возраста. На нём салатные штаны в обтяжку и зелёная курточка.За плечами эльфа лук и колчан со стрелами.

Останавливаюсь у двери, жду. Эльф косится на меня, потомсуёт руку за пазуху, извлекает сигарету и зажигалку. Затягивается, выпускаяструю дыма.

Курящие эльфы — зрелище не для слабонервных. Кажется, что онпомрёт после первой же затяжки, наглядно иллюстрируя вред никотина… Чёрт!

— Ви… — начинаю я, и осекаюсь. А если — не она?

— Ви, ви! — жизнерадостно говорит эльф. — И ви, и ми… Лёня?

Голос Вика тоже изменила, наверное, работает программазвуковой коррекции. Можно подумать, что в виртуальность попал РобертиноЛоретти.

— Ты? — всё-таки уточняю я.

Вика понимает мои сомнения.

— Хоббит — это не только ценный мех! — весело сообщает она.— Узнал?

— Почему именно эльф?

— Мы всё-таки на их территории. Безопаснее будет.

— А как тебя зовут?

— Макрель.

— Что?

— А чем не эльфийское имя? Я из шотландских эльфов.

У меня возникает лёгкое подозрение, что Вика тожеприложилось к чему-то веселящему.

— Ну… а кто ты, он или она?

— Я деталей не прорисовывала, времени не было, — небрежнозаявляет Вика-Макрель. Отбрасывает сигарету. — По ситуации посмотрим.

Торчать дальше у здания глупо, и мы входим. Узкий тёмныйкоридор, стены изрисованы какими-то граффити батальных жанров. В конце коридораполыхает белое сияние, за которым смутно угадывается человеческая фигура.

— Кто вы? — окликают нас.

— Мы услышали призыв пресветлого Леголаса и пришли напомощь! — кричу я.

— Стойте, где стоите! Как ваши имена?

— Макрель, из светлых эльфов озера Лох-Несс! — заявляетВика.

— Лекарь Элениум, из страны Транквилии!

Вика пихает меня под рёбра, но делать нечего, имя ужепридумано и названо.

Человек, скрывающийся за сиянием, размышляет.

— Вы пришли вместе?

— Да, — отвечает Вика. Она берёт руководство на себя, и яэтому рад. Не то настроение, чтобы вдумчиво и серьёзно морочить кому-то голову.

— И что же сдружило светлого эльфа и лекаря-человека?

— В бою с орками меня предательски ранили тисовой стрелой! —восклицает Вика. Она по-прежнему избегает обозначать свою половуюпринадлежность. — Если бы не чудесная сила Элениума, ты не видел бы менясейчас, незнакомец!

Стою с каменной мордой, но это стоит огромных усилий.

— А что скажешь ты, Элениум?

— Шайка гнусных гномов, построившись хирдом, — вспоминаю ярассказ малютки-хоббита, — предательски набросилась на меня! И если бы неотвага Макрели, я… я…

Не знаю, как закончить, и закрываю лицо руками. Беззвучныйсмех очень похож на рыдания.

Сияние расступается, и в коридор выходит старец. Движениятак порывисты, а голос так молод, что больше чем на двадцать лет он не тянет.

— Я рад приветствовать мудрого лекаря и отважного… отважную…— он начинает мяться, — отважного эльфа! Теперь вы в безопасности!

— Спасибо, — шепчу я.

— Ты, мудрый Элениум, получаешь десять очков мастерства,пять — выносливости и пять — силы, — сообщает старец. — Ты же, э… Макрель…получаешь десять очков мастерства, десять — выносливости, десять — силы, идесять — храбрости.

— А почему я без храбрости остался? — возмущаюсь я.

— Слёзы не к лицу людям! — важно заявляет старик. Но за менявступается Макрель, которой (или которому) привратник явно симпатизирует.

— Элениум проливает слёзы о старшем брате своём, Седуксене,погибшем от лап гномов!