— Это он?

— Да.

— Ну и маскировочка, — только и сказал я.

— А представь, если бы он сказал, что в публичном домеработает? Хороша тема для шуточек? Он до сих пор всем втирает, будто для банкапрограммы лепит.

— Не говори ему, что я — это я, — быстро попросил я.

— Не буду. Он мне тоже никаких деталей не рассказывал.Только про «Варлока» пытал.

— Зуко узнал твой вирус! — воскликнул я, вспоминая радостныйвозглас Мага.

— Ну да, я показывал ему с месяц назад… — Шурка прищурился.— Секретность… чёрт возьми…

— Он может разболтать?

Маньяк покачал головой.

— Не в том дело. Лёня, информация обладает свойствомпросачиваться. Всякие дурацкие мелкие оплошности, совпадения — вроде этого…Тебя найдут.

— Пусть попробуют доказать.

— Лёня, если ты им так на хвост наступил, то возиться сдоказательствами они не станут. Мы слишком тесно завязаны друг на друга. Кто-тознает, что Стрелок и Леонид — одно и то же лицо. Кто-то догадывается, чтоЛеонид — дайвер. Кто-то подозревает, что Леонид — русский. Виртуальность живётинформацией. Правдой, слухами, догадками. А самое главное, что вся информациялегко подвергается сбору и обработке. Если приложить побольше стараний, товыяснят всё!

— И что ты предлагаешь?

— Сваливай, — разливая остатки коньяка, предложил Шурка. —Мне будет очень обидно, если мы не сможем выпить вместе пивка, но… если тыбудешь мёртв, то это ещё обиднее… Дьявол, да что, что ты такое творишь?

— Спасаю человека.

— Этим стоит заниматься, пока сам не попадаешь в беду!

Я кивнул. Маньяк прав. В его словах — логика нормальногохакера, а не самоуверенного дайвера, умеющего выныривать из глубины.

Куда я нырну, если меня настигнут в настоящем мире?

У всех виртуальщиков сильны комплексы физической слабости.Ощущение, что в компьютерном мире ты — бог, а в настоящем — один из миллиардоврядовых граждан, слишком обидно. Вот почему все мы так любим боевые искусства ивоенные игры, покупаем газовые и пневматические пистолеты, упрямо ходим вспортивные клубы и машем по вечерам нунчаками. Хочется, хочется ощущать себятаким неуязвимым в жизни, как и в заэкранном мире. Только не получается.

И слышатся порой в глубине слова: «Помнишь его? Шпаназарезала в переулке… левой водкой траванулся… прыгнул из окна, даже записки неоставил… мафии дорогу перешёл…»

Мы помним, мы знаем.

Лишь в заэкранном мире мы — боги.

— Мне ещё сутки нужны, наверное, — тихо сказал я. — Потомсвалю куда-нибудь… в Сибирь или на Урал.

— И никому не говори, куда уедешь, — кивнул Маньяк. — Мнетоже не говори.

Рюмки были пусты, и он предложил:

— Я сбегаю до ларька?

— Мне ещё тело рисовать.

— Блин. Запускай «Биоконструктор».

Через минуту мы сидели, вырывая друг у друга мышь и барабаняпо клавиатуре. Первое нарисованное тело пришлось забраковать — оно было слишкомуж вызывающим. Двухметрового роста амбал, с двуручным мечом на поясе. К такомувсе искатели приключений будут привязываться. Это заметил Шурка, и мне пришлосьс ним согласиться.

Следующая личность была безобидной и даже жалкой. Оборванныйстаричок-нищий… может его никто и не тронет, но и тащить Неудачника пять мильон не сможет. Тут уже вето наложил я, не объясняя причин.

А вот третья попытка удалась.

Парень на экране был довольно крепкий, но с такиммладенчески невинным лицом, что тошно становилось. Мы одели его всветло-зелёную хламиду до пят и повесили на плечо тряпичную сумку.

— Лекарь! — удовлетворённо сказал Маньяк. — Человек, лекарь.Без особой нужды тебя там никто не обидит, ни эльф, ни орк. Медицина, она всемнужна.

Он начал помещать в сумку какие-то баночки, колбы, сушёныелистья, отыскивая их в каталоге аксессуаров.

— В мире ролевиков я буду уметь лечить?

— Конечно. Там такая ситуация — ты приходишь в том или иномобразе и обладаешь определённой силой. Например, боевым искусством, илимудростью, или даром врачевания. Чем дольше живёшь в их мире, тем сильнее твоиспособности. Если ты назовёшься лекарем, то сразу сможешь лечить небольшиераны, переломы, вывихи…

— Как интересно, — сказал я, глядя на свою новую личность.Она даже начинала мне нравится. — Спасибо. Я бы обязательно нарядился воином.

— И получил бы мечом по голове от какого-нибудь старожила.

— А ты в каком облике туда ходил?

Маньяк замялся.

— Никому не скажешь?

— Никому.

— Я был эльфийской воительницей Ариэль.

— Почему?

— К Горомиру клеился.

Я на миг онемел. Конечно, не моё это дело, но…

— Горомир — это девчонка, — быстро пояснил Маньяк. — У нихтам полный бардак, девчонки часто мужские роли играют, парни — женские. Я еёполгода клеил…

— И как?

— Никак. Горомир с Дианэль сдружились.

Я не рискую уточнять, кем была Дианэль на самом деле —парнем, или девушкой. Уж очень мрачный у Шурки тон.

— Встретишь там Горомира, передавай привет от Ариэль, —добавляет Шурка. — Мы так, ничего расстались. Дружески. Блин.

— Мне нужно на тот сервер, где существует город Лориен, вкотором правит Леголас. Там твой Горомир пасётся?

— Не «твой», а «твоя»! — обрезает Шурка. — Не знаю, давно уролевиков не бывал. Сейчас найдём.

Он загрузил Вику и начал шарить через терминал по серверам.Минут через пять поиск увенчался успехом.

— Вот! «Пресветлый Леголас приглашает мудрых эльфов, храбрыхлюдей и шустрых хоббитов в великий город Лориен, ибо наступили дни последнейбитвы сил добра с орками и гномами!» Тебя встретят с распростёртыми объятиями.

— Это излишне.

— А… по бутылочке пива? У тебя ещё полтора часа.

Пиво после коньяка? Но у меня и впрямь ещё уйма времени. СШуркиной помощью мы нарисовали личность довольно быстро.

— Давай, — решаюсь я.

Я запер за Шуркой дверь, очень-очень тщательно навесил цепочку.Заглянул на кухню, убеждаясь, что газ выключен.