Даже Неудачник в смятении.

Чего-то ещё не хватает в той длинной цепочке условий,которые позволят ему говорить.

— Идёмте, — прошу я. — Не стоит смущать бедных эльфов… мыникогда не станем частью их сказки.

Выход из Лориена — через ту же проходную. Только на этот разпривратник не мучает нас расспросами.

— Решай, Неудачник, — говорю, открывая дверь. — Я ведь нешучу, я и впрямь устал от ребусов.

И лишь выходя на улицу, я понимаю, что решать всё-такипридётся мне.

Человек Без Лица стоит метрах в пяти. Сложив руки на груди,пялясь на нас туманом из-под пепельных волос. Чёрный плащ стелется над грязноймостовой.

И он не один.

Трое охранников с автоматами стоят за его спиной. Ещё двоепарят в воздухе поодаль. Их полёт реализован не так иронично, как Зукиныкрылатые шлёпанцы — за спинами охранников гудящие реактивные ранцы. Ониневысоко, метрах в двух-трех от земли, и сцена напоминает мне какую-то древнюю,ещё довиртуальную, игру…

— Браво, дайвер, — произносит Человек Без Лица.

Вика приходит в себя первой.

— Это твои козлы разгромили моё заведение? — агрессивноначинает она.

Туман над воротником чёрного плаща колышется.

— Проверь свой счёт, девочка. И потом решай, вправе лиобижаться.

Снова шевеление — несуществующее лицо повернулось в моюсторону.

— Склад, где мы беседовали в первый раз, расположен наНьюкем-стрит, сорок два. Иди, и возьми то, что тебе было обещано.

Лихо.

Кнут и пряник.

Сладкий-сладкий пряник.

Человек Без Лица делает шаг вперёд. Протягивает Неудачникуруку.

— Пойдём. Нам надо многое обсудить. Я знаю, кто ты.

Неудачник не двигается.

— Мы можем договориться. Мы должны договориться. Не знаю,какие условия ты ставишь, но всё можно решить… — вкрадчиво, завораживающе шепчетЧеловек Без Лица. Он уже не смотрит на нас, мы куплены и сняты с игрового поля.

По его мнению, конечно.

— Ты слишком долго не жил в России, Дима, — говорю я, иЧеловек Без Лица замирает. — Повесь свою медаль над унитазом.

— Хочешь сказать, что не продаёшься, Леонид?

Мы квиты. Имя моё он тоже знает. Может быть, и адрес емуизвестен.

— Да.

— Не совершай самоубийства. Я предпочитаю хорошо платить захорошую работу… и этому, кстати, научился не в России.

— Я не работал на тебя. И ты тоже рискуешь.

— Чем, интересно?

— А если я заложу тебя Урману? Лично Фридриху Урману? Онтоже жаждет приобщиться к тайне.

Человек Без Лица начинает смеяться.

— Дайвер, да ты просто глуп! Лично Урману? Никто из людейего ранга не занимается делами в виртуальности! Для этого существуют референты.Секретари, двойники, факсимиле, если угодно. Хорошо подготовленные помощники…по ведению дел в виртуальном пространстве.

Я держу удар. Пощёчина хороша, я и не подозревал о таких тонкостях.Мне казалось, что бизнесмены должны стремиться в глубину так же азартно, как иобычные люди. Но я держу удар — ибо иного выхода нет.

— Какая разница, Дибенко? Я могу сообщить про тебя«Аль-Кабару». А ты не можешь ничего со мной сделать, я дайвер.

— И у дайверов есть уязвимые места.

Он блефует. Не может не блефовать. Поворачиваюсь кНеудачнику, спрашиваю:

— Хочешь пойти с ним?

— Это тебе решать, — отвечает Неудачник. В нём единственномнет сейчас ни капли страха. В нём, да ещё в Дибенковских мордоворотах, но у техэто проистекает из другой причины.

— Мы уходим, — говорю я, и беру Неудачника за руку. Как нистранно, но я абсолютно уверен, что Дибенко не станет нам мешать. Не идиот жеон, в конце-концов! Если понимает, что происходит…

— Убейте этих двоих, — приказывает Человек Без Лица.

Мы стоим слишком тесной кучкой, и охрана не начинаетстрелять. Видимо, Неудачника велено оберегать любой ценой. Двое в воздухепродолжают парить, а те трое, что стоят на земле, бросаются к нам.

Много ли надо двум безоружным людям? Несколько ударовприкладами — несколько вирусов, всаженных в наши машины — и мы исчезнем с полябоя. Может быть, сквозь глухую стену сейчас следят за нами отважные эльфыЛориена, но вмешиваться они не станут. У них хватает своей отваги и своихсражений.

Но оказывается, что за нами следят не только эльфы.

Я уклоняюсь от первого удара, даю охраннику подножку, тотпадает. В Диптауне они вынуждены подчиняться общим правилам… Пытаюсь вырватьавтомат, в робкой надежде, что этот набор вирусов сформирован как автономныйфайловый объект…

И в этот миг с крыши эльфийской развалюхи прыгает длиннаясерая тень.

Волк сбивает одного из летающих охранников, валит его намостовую легко, словно картонную куклу, подвешенную на ниточках. Щёлкаютчелюсти — и человек замирает. Волк отскакивает в сторону, и вовремя — второйлетун начинает палить в их сторону.

Пули кромсают равнодушное тело, которое начинает всплыватьвверх — ранец всё ещё работает. А волк бросается к нам.

Человек Без Лица плавным движением уходит с его пути. Новолк спешил не к нему, он вцепляется в горло одного из наших противников. Времясловно сгущается, я вижу, как третий охранник борется с Викой — и швыряю своегопротивника на него.

Одним ударом челюстей волк перерубает охраннику шею ипрыгает на оставшуюся парочку. Оборотень слишком увлечён, чтобы имитироватьчисто волчьи повадки — он рвёт врагов зубами и по кошачьи молотит лапами. Скогтей сыплется искристая зелёная пыль — в ход пошло вирусное оружие.

Автомат валяется у моих ног, я подхватываю его — но впрограмме, разумеется, есть детектор пользователя. Курок под пальцаминеподвижен. Просто швыряю оружием в летящего на нас охранника, и тот машинальноначинает стрелять. Слишком быстрая и бестолковая реакция.

А в данном случае ещё и опасная. Очередь лупит покувыркающемуся автомату, и защита боевой программы не выдерживает. Взрыв — весьпакет вирусов, что был соединён в обличие автомата, срабатывает одновременно.Ближе всех к этому беспределу несчастный летун — ему и достаётся. Онвспыхивает, прямо в воздухе распадаясь на бесформенные клочья.

— Бегите! — рычит волк, вскакивая с неподвижных тел. Склыков капает кровавая слюна, шерсть стоит дыбом. Я шагаю к Ромке, кладу рукуна спину, шепчу: