Дождь почти прекратился, и Рози вдруг поняла, что давно неслышала плача ребенка. Может, он устал от бесполезного крика и уснул. Может,быку Эринису надоело выслушивать его нытье, и зверь проглотил его, как канапе.Что бы там ни произошло, как она найдет младенца, если он перестал подаватьголос?

«Не забегай вперед, Рози, — прошепталаПрактичность-Благоразумие. — Действуй постепенно, шаг за шагом».

— Тебе легко советовать, — шепотом ответила Рози. Она шладальше, слыша стук капель дождевой воды, падающих с голых веток, и поняла — сявной неохотой, — что видит на коре лица. Это не было похоже на то, когдалежишь на спине, любуешься облаками, и твое воображение выполняет за тебядевяносто процентов работы; с коры на нее смотрели настоящие лица.

Кричащие лица. Большинство лиц как показалось Рози,принадлежало женщинам. Женщинам, с которыми говорили начистоту.

Пройдя какое-то расстояние, она свернула за поворот иобнаружила, что дальнейший путь перегородило упавшее поперек тропинки дерево,по-видимому, сваленное молнией во время грозы. По одной, почерневшей иобуглившейся стороне ствола шел ряд трещин. Несколько все еще дымилось, словноостатки древнего гигантского не до конца потушенного костра, Рози не решиласьперебираться через дерево; по всему изуродованному стволу торчали щепки, сучки,вырванные куски древесины.

Она приняла вправо, намереваясь обойти дерево с той стороны,где к небу тянулись вывороченные из земли корни. Рози уже почти вернулась назадна тропинку, когда один корень внезапно дернулся, выпрямился и затем обвилсявокруг ее бедра пыльной коричневой змеей.

«Эй, крошка! Давай развлечемся! Не хочешь трахнутьсяпо-собачьи? Что скажешь, сучка?»

Источник призрачного голоса скрывался в сухой яме в земле,которую совсем недавно пронизывали корни дерева. Корень скользнул выше победру.

«Не хочешь встать на пол на все четыре кости, Рози? Звучитнеплохо, правда? Я буду твоим привратником, я проглочу тебя, как бутерброд ссыром. Или тебе больше хочется поцеловать мой зараженный СПИДом…»

— Отпусти, — тихо приказала Рози и прижала влажный комокночной рубашки к державшему ее корню. Хватка мгновенно ослабла, и кореньотпустил ее. Она торопливо прошла остальную часть пути до тропинки и продолжилаидти дальше. Корень сдавил ее ногу достаточно сильно, чтобы на бедре осталоськрасное кольцо, но отметина быстро бледнела, исчезая. Рози подумала, что,наверное, должна была бы испугаться, что случившееся и произошло-то именно длятого, чтобы привести ее в ужас. Если так, то фокус не удался. Она решила, чтодля человека, прожившего четырнадцать лет в одном доме с Норманом Дэниэлсом,этот сад — не более чем неумело сделанная Комната ужасов.

Через пять минут ходьбы тропинка закончилась. Она вывела еена поляну идеально круглой формы, и на поляне росло единственное живое деревово всей этой пустыне. Ничего подобного Рози за свою жизнь не видела, и нанесколько секунд буквально перестала дышать, В детстве она была одной из самыхприлежных учениц воскресной методистской школы, и теперь ей вспомнилась историяАдама и Евы, начавших свой жизненный путь в Эдеме, и она подумала, что еслидрево, познания Добра и Зла когда-либо существовало в раю, то оно навернякапоходило на то, которое стояло перед ней.

Его украшали густые узкие листья блестящего зеленого цвета,ветви провисли, отягощенные щедрым урожаем пурпурных плодов. Упавшие плодылежали вокруг ствола мареновым слоем, в точности совпадавшим с цветом короткогохитона женщины на холме, на которую Рози так и не осмелилась взглянуть. Многиеплоды на вид казались свежими и сочными; наверное, их только что сбило ветром иливнем. Даже те, которые валялись под деревом давно и начали портиться,выглядели чрезвычайно соблазнительно; рот Рози наполнился слюной при однойтолько мысли о том, как она выберет самый сочный плод и вопьется в него зубами.Она подумала, что на вкус он наверняка окажется терпковатым и сладким, чем-топохожим на ревень, сорванный на самом рассвете, или на землянику, собранную задень до того, как ягоды достигнут полной зрелости. Рози продолжала смотреть надерево, и на ее глазах с согнувшейся ветки сорвался плод (он так же походил наобычный гранат, как на ящик комода), ударился о землю и раскололся, обнаживсочную мареновую мякоть. Она заметила в струйках густого сока зернышки семян.

Рози сделала один шаг к дереву и остановилась в смятении,разрываясь между твердым убеждением рассудка в том, что все происходящее — сон,и не менее твердой уверенностью тела в истинности происходящего, ибо ни одинчеловек на земле не может видеть сон, до такой степени приближенный креальности. Словно стрелка компаса, застигнутая врасплох на местности,изобилующей магнитными аномалиями, она качнулась в сторону утверждениярассудка. Слева от дерева располагалось небольшое строение, отдаленнонапоминающее вход в станцию подземки. Широкие белые ступеньки вели вниз, вомрак. Над входом она прочла одно-единственное написанное на алебастре слово:«ЛАБИРИНТ».

«Честное слово, это уже слишком», — подумала она и все жеприблизилась к дереву. Если происходящее действительно сон, то никому не станетхуже, начни она действовать в соответствии с полученными указаниями; болеетого, это, вероятно, даже приблизит момент, когда она проснется, нащупывая,сонная, безжалостный будильник, чтобы заглушить его самодовольный звон, пока унее не раскололась голова. С какой радостью она услышит его сигнал в этот раз!Она замерзла, ее ноги испачканы в мокрой грязи, на нее напал корень, пялилсякаменный мальчик, который, существуй он в правильном мире, был бы, черт возьми,слишком юн для этого. Самое неприятное заключалось в том, что Рози знала: еслией не удастся вернуться в свою комнату в ближайшее время, она сляжет спросто-таки замечательной простудой, а то и подхватит бронхит. Таким образом,сам собой отпадет вопрос о пикнике в субботу, а в дополнение ко всему онапропустит как минимум неделю работы в студии.

Не осознавая абсурдности мысли о том, что человек можетзаболеть в результате совершенной во сне прогулки на свежем воздухе, Розиопустилась на колени перед только что упавшим с ветки плодом. Она осмотрела еговнимательно, все время представляя его вкус (наверняка он не будет похож ни наодин их фруктов, которые можно обнаружить в соответствующем отделе супермаркета«А Р»), затем расправила кусок ткани от ночной рубашки, намереваясь оторватьеще одну небольшую полоску, чтобы завернуть в нее семена. Расстелив на землелоскут (получившийся гораздо больше, чем она хотела), Рози принялась собиратьсемена и складывать их на него.

«Замечательный план, — подумала она. — Теперь бы толькоузнать, зачем я это делаю».

Кончики ее пальцев мгновенно онемели, словно в них вогналитройную дозу новокаина. В то же время она чувствовала, как от удивительногоаромата начинает кружиться голова. Сладкий, но не цветочный запах заставил еевспомнить все пирожки, кексы и сладости, вышедшие из печки бабушки. И ещевызвал в ее памяти нечто иное, удаленное на несколько световых лет от теснойбабушкиной кухни с ее стареньким выцветшим линолеумом на полу и обоями с почтинеразличимым рисунком: аромат напомнил ей о тех ощущениях, которые онаиспытывала, когда бедро Билла случайно касалось ее бедра по дороге кКорн-билдингу.