Посреди зала медленно и церемонно двигается не меньшедесятка пар: рыцарь с дамой делают шажок, кланяются друг другу, второй шажок,поворачиваются вокруг и снова кланяются, затем делают уже два коротких шажка, ивсе под музыку, не сбиваясь с такта, все десять пар одновременно.

Ни за что не стану, понял Томас. Это какое-тонадругательство над рыцарством. Кощунство. Церковь уж точно не одобрила бы этосвятотатство, мужчины не должны проделывать... вот это самое... это то жесамое, как если бы красили губы или брови!

Он потихоньку двинулся вдоль стены, в противоположной стеневыход в малый зал, а оттуда на внешнюю галерею. Леди Жанель пока не видно,часть гостей герцога расположилась у стен, хлопает в ладоши, что-то выкрикиваетодобрительное, поощряя танцующих, отмечая веселыми воплями особо вычурные па.

Гости следили за танцующими, те с деревянными улыбкамидвигаются, как куклы, Томас крался незамеченным, по пути взгляд зацепился зачеловека в темном плаще, капли дождя блестят на одежде. Все наблюдают затанцующими, а этот незамеченным проник к герцогу. Томас видел, как герцогвздрогнул, сжался, смертельная бледность залила щеки.

Томас, пригибаясь, проскользнул к двери, и в это время дослуха долетели слова:

— ... уверены, что это они?

— Да, — ответил человек в плаще свистящимшепотом. — Они не должны покинуть...

Томас поспешно удалился, в соседнем зале группа рыцарей схохотом обсуждает детали недавнего турнира, еще двое отпускают сальныелюбезности немолодой женщине в чересчур ярком платье, она глупо хихикает и томнозакатывает глазки.

Он уже почти пересек зал, когда в спину вонзилось, какброшенный дротик в обнаженную спину, холодное:

— Это и есть тот ловкач, что выпросил у короля бумагина владения барона Рэд Лайка?

Томас медленно обернулся. Рыцари смотрели с недоброжелательством,кое-кто с вызовом. Даже те двое, что любезничали с женщиной, повернулись в егосторону и воинственно крутили усы. Женщина смотрела на Томаса с интересом.

Огромный грузный рыцарь, похожий на быка, научившегосяходить на задних копытах, проревел угрожающе:

— Ну что застыли, сэр Томас, умелый подхалим ипохититель чужих земель?.. Страшно?

— Как льву перед шакалом, — ответил Томас. —Итак, сэр шакал, вы забыли назваться. Весьма трусливо, не так ли?

— Сэр Регерд, — проревел рыцарь с угрозой.

— Итак, сэр Регерд, — ответил Томасхолодно. — Какое оружие выбираете?

— Меч, — ответил быкообразный. — Этогодостаточно для рыцаря.

— Так это для рыцаря, — ответил Томас. — Вамэтого будет мало. Хорошо, я докажу, что вы не рыцарь, а срань болотная. Где?

— На заднем дворе, — ответил сэр Регерд. —Если не трусите.

— Сейчас?

— Да. С момента вашего появления хотел вбить вашуулыбочку вам обратно в глотку.

— Так за чем же дело? — спросил Томас.

Они вышли во двор, трое дворян зажгли факелы и встали посторонам площадки. Сэр Регерд сразу же ринулся в атаку. Он наносил удары быстрои умело, Томас некоторое время стойко выдерживал натиск, он не новичок в боях,чтобы раскрываться сразу, а едва увидел манеру боя этого завсегдатая турниров,сам перешел от защиты к нападению. Умельцы, а зачастую и победители в турнирахоказываются никудышными бойцами, где дерутся насмерть. Ну, не совсемникудышными, однако есть разница, когда стремишься сбить противника с седда,чтобы захватить его коня и доспехи, и когда бьешься так, чтобы обязательноубить врага. Именно врага, а не противника.

Сэр Регерд содрогался от ударов Томаса. Щит трещал, от негоотскакивали крупные куски. Сэр Регерд начал пятиться, а когда пропустил двастрашных удара, потрясших его до пят, вскричал:

— Я сдаюсь!..

— Что-что? — спросил Томас и ударил со страшнойсилой в голову.

Сэр Регерд успел подставить меч, но лезвие меча Томасаперерубило с хрустом, словно толстую сосульку, голова сэра Регерда дернулась,он упал на колени, потом завалился на спину.

Из-под вмятой решетки забрала, откуда обильно потекла кровь,донесся слабый стонущий голос:

— Я... сдаюсь... сдаюсь...

Томас выхватил из ножен мизерикордию.

— Сдавайтесь, сэр!

— Сда... юсь...

— Ну, — сказал Томас, — раз не хотитесдаваться, отправляйтесь в ад!

Он быстро вставил узкое трехгранное лезвие в щель и,придерживая одной рукой, сильно ударил кулаком по рукояти. Мизерикордияпогрузилась, как он прикинул, не просто в мозг, а уперлась в стальной затылокшлема.

Вокруг была тишина, Томас поднялся и обратил внимание, чтовсе смотрят не на него, а на галерею. Там стоит Олег с заряженным арбалетом инехорошей улыбкой.

Олег сказал сверху с лицемерным сочувствием:

— Какой грохот по железу, меня тоже оглушило... Вижу,как рты разевают, но слов не слышу. Ничего, сейчас пройдет.

— Да, — ответил Томас, отводя глаза, — сейчасвсе пройдет.

Олег чуть ухмыльнулся, кивнул на гостей, что с великойнеохотой вкладывали мечи в ножны.

— Кажется, нас догнали? — поинтересовался онспокойно.

— Кажется.

— Тогда надо уносить ноги, — ответил Олег.

— Заскочу в конюшню, — ответил Томасторопливо, — таких коней оставить — преступление.

— Только быстро...

Он оборвал себя на полуслове, из здания выбежали латники вдобротных доспехах, с топорами и щитами, все рослые, настоящая дворцоваястража. Передний закричал при виде Томаса и Олега:

— Вот они!.. Убейте!

— Да, — прорычал Томас. — Всего лишь.

Первый латник умер, только поднимая меч, второму Томасразрубил голову в шлеме, даже не обменявшись ударами. Сбоку послышалисьяростные крики, там крушил все на своем пути Олег, Томас выкрикнул имяПресвятой Девы, покровительницы рыцарей, ринулся, как озверевший бык, с такойскоростью нанося удары, словно в руке не рыцарский меч, а легкая сарацинскаясабля. После каждого удара трещали щиты, кто-то вскрикивал и падал сразрубленной головой или отсеченной вместе с плечом рукой. Его тело содрогалосьот частых ударов, но булатный панцирь даже не прогнулся, а меч все рубит ирубит, кровь хлещет из разрубленных тел, как из кабанов, на стенах красныебрызги, под ногами хлюпает... и вдруг оставшиеся, не выдержав яростного напора,бросились в стороны.

— К воротам! — крикнул Олег.

— А кони?

— Какие кони? — ответил Олег, он срубил ещеодного. — Мы сами кони!

Из караульной башни ворот высыпало человек пять, сами воротазакрыты, решетка опущена. За спиной от здания донесся яростный крик, изпарадного входа выскакивают уже не простые ратники, а вооруженные гости.