— Абсолютно? — переспросил он с недоверием. —Так не бывает. Хотя бы разбойники, но там живут.

Она сказала так же мило:

— Тот замок по ту сторону реки.

Холодок страха прокатился по его телу, он началповорачиваться к ней, но леди Жанель с готовностью придвинулась, чтобы прийтиему на грудь, и он снова повернулся поспешно, указал в ночь:

— А почему там что-то светится?

— Там не люди, — промурлыкала она. — Ктознает, что у них там за... развлечения?

— Развлечения?

Она ответила игриво:

— А чем еще заниматься благородным господам? Наш удел —пиры, танцы, интриги, любовные игры, охота, снова пиры и прочие развлечения...Особый привкус придают гости. Среди них попадаются очень интересные рыцари. СэрТомас, от вас веет отвагой и мужеством! Я вся таю, как воск на жарком солнце.Вот послушайте, как взволнованно бьется мое нежное сердце... Дайте же руку!.. Атеперь положите ее сюда... Не отдергивайте, это всего лишь моя грудь...

Послышались шаркающие шаги, леди Жанель не отпускала рукуТомаса, под его пальцами в самом деле волнуется и вздымается высокая грудь, абьется ли под ней сердце, не определишь... Тем более что горячая кровьбросилась в лицо... и не только в лицо, жар прокатился по телу.

Язычник вышел на освещенное факелом место, угрюмый и снеприятной улыбкой на лице, но сейчас Томас готов был расцеловать его гнуснуюрожу.

— Ага, — сказал калика неприятным голосом, —вот ты где... Понятно, любишь кататься, люби и самочку возить. Леди, моегогосподина трудно соблазнить, потому что он такой застенчивый, такой застенчивый...Когда мочится на улице, всегда отворачивается к стенке! Так что вы смелее!

Леди Жанель ликующе воскликнула:

— Так вы, наверное, еще и девственник? Как мнеповезло!.. Не волнуйтесь, сэр Томас, я помогу вам и открою для вас море, нет,океан наслаждений.

— Вот-вот, — поощрил Олег, — откройте ему,откройте. Прямо щас, а то он стесняется...

Томас скрипнул зубами, отшельник нагло скалил зубы. Но почтисразу послышались еще шаги, на этот раз деликатные, хотя и широкие. Из темнотывынырнула огромная фигура метрдотеля, он деревянно поклонился и сказал синтонациями обученного этикету тролля:

— Сэр, герцог и его супруга со всевозможнейшимпочтением приглашают вас почтить своим присутствием... и участием бал.

Леди Жанель позеленела от злости, а Томас тайком вздохнул свеликим облегчением, даже на калику взглянул с благодарностью: хоть и сволочьгнуснейшая, но все-таки привел этого тролля, давая возможность выскользнуть изкогтей прекрасной леди.

Он переспросил с излишней живостью:

— Бал?., что это?

— Танцы, — пояснил Олег. — Придворные танцы!Томас, пока ты, как дурак, падал с башен Давида, здесь занимались действительноважным делом: ввели в моду танцы в королевских дворцах... и вообще в местах,которые могут себе позволить собрать кучу родовитого народу. А когда вы несличерез пустыню раненых товарищей, страдая от жажды и отбиваясь от наседающихсарацин, здесь разучивали сложный такой танец... как его...

Леди Жанель раскрыла хорошенький ротик для подсказки, нометрдотель проревел деревянным голосом:

— Паде-мат-рас, сэр.

— Вот-вот, — сказал калика. — Сложный танец!Это не какое-нибудь сраное взятие Иерусалима, освобождение Гроба Господня,сражение с войсками Мелик-шаха. Это подматрас, не хвост собачий!

Томас слышал издевку в голосе калики, но как ответить, не успевалпонять, а метрдотель, похоже, вообще мало что соображает, его только заисполинскую фигуру и нарядили в это серебро и золото.

— Вы почтите присутствием, сэр?

Калика ответил за Томаса:

— Придет, еще как придет! Он такой, до утра или доупаду, ему все равно, лишь бы плясать.

Метрдотель поклонился и, неслышно развернувшись, что для егофигуры непостижимо, удалился.

Леди Жанель вздохнула:

— Ах, эти бальные танцы... Хорошо, сэр Томас, увидимсятам. Не задерживайтесь, они сейчас начнутся. А я пока сменю туалет. Вы неповерите, какое у меня очаровательное платье именно для танцев!

Она обворожительно улыбнулась, глядя в синие глаза молодогорыцаря, пожала руку и исчезла в темном коридоре, словно вошла в стену. Томас созлостью повернулся к Олегу.

— Ты с ума сошел?

— А что, — удивился калика. — Пойдешь,попляшешь, баб пожмакаешь. Потискаешь то есть. Они хоть и благородные, но у нихвсе на месте. Совсем как у служанок, вот тебе крест!

Томас зашипел:

— Не употребляй слов христианских, язычник! Дело совсемв другом...

— В чем? — спросил калика.

Томас замялся, Олег вскинул голову и, упершись взглядом впотолочную балку, сказал протяжным замогильным голосом, словно читал невидимыйТомасу свиток:

— Рыцарь должон быть сведущ в вопросах веры, знатьправила придворного этикета, владеть семью рыцарскими добродетелями, то есть:верховой ездой, фехтованием, искусным обращением с копьем, плаванием, охотой,игрой в шашки, сочинением и пением стихов в честь дамы сердца... ну, как сведущв вопросах веры, уже знаю, в восторге, дать бы тебя послушать Папе Римскому —церковь бы враз загремела в тартарары, а вот как насчет пения стихов в честьдамы сердца?

Томас огляделся по сторонам, никого нет, но все равно сказалзлым шепотом:

— Ты не понимаешь! Да, рыцарь должен, кроме умения владетьоружием, еще и петь, танцевать, складывать стихи и вести себя любезно с дамами.Но так уж получилось, что наш Гисленд несколько... медвежий край, как говорят увас. Мужчины у нас рослые и крепкие, женщины сильные и добродетельные, но вотполитес к нам еще не совсем добрался. Не весь, а так, частями. Меня, к примеру,учили владеть мечом и копьем, укрощать коней, обучили воинским приемам,уловкам, хитростям, я могу переплыть широкую реку, не бросая меча, но я... неумею танцевать! Не умею. Хотя как рыцарь я уметь просто должен!

Олег фыркнул:

— Да что тут сложного?.. Просто сними доспехи, без нихтанцевать, думаю, проще. Если опрокинешь кого-то в танце, то не стой над ним ине ржи во все горло, понял? Еще не вздумай добить мизерикордией, а помогиподняться — это правило политеса... Просто подняться, без пинания ногами изуботычин. Что еще? Ну разве что еще не перешагивай через упавшую даму, есливдруг свалишь... а свалишь наверняка. Не останавливайся, пока не кончитсямузыка, это не совсем политесно. Главное — уверенность, сэр Томас!

Он хлопнул его по спине с такой уверенной мощью, что Томасвлетел в раскрытые двери, откуда уже льется странная музыка, под которую руки иноги начали дергаться сами, но не совсем так, как у остальных танцующих.