— Что? Олег, ты в своем уме?.. Он же дурак!

Олег, судя по его виду, не возражал, но говорил так тихо,что Томас услышал только:

— ... новое... мир иной... мощь... выше...

Его собеседник вскричал совсем уж возмущенно:

— Выше ума? Олег, от тебя ли слышу?

Олег заговорил еще тише, Томас попробовал прислушиваться,чутье подсказывает, что говорят о нем, кто же еще дурак, уж конечно, не Олег, ачто женщины, так это не вопрос, кто их в расчет берет, значит, тот гад такобозвал его, Томаса Мальтона из Гисленда, рыцаря столь доблестного, что советсеньоров избрал его самого королем...

Рука потянулась к копью, но едва пальцы сжались на древке,за деревьями отвратительно каркнуло, взлетели сухие листья под ударами могучихкрыльев, странная птица метнулась к облакам с невероятной скоростью, так немогут птицы...

После напряженной тишины треснула ветвь под конским копытом,Олег выехал спокойный, умиротворенный, словно именно сейчас сделал самоеглавное, а не когда поверг древних демонов и заставил признать власть Господа Бога.

Томас все еще держал копье, которым легионер прервал жизньХриста. Олег сказал одобрительно:

— Бдишь? Молодец. Хвалю.

— Что за дьявол, — потребовал Томас, —прилетал?

Олег повернул коня в сторону замка, помахал рукой.

— Да, это чересчур, — согласился, он. — Ясказал, чтобы с этим заканчивали. Мир другой, мы должны и сами принять законы,которые создавали. Словом, никакой магии!

— Все равно демон, — твердо сказал Томас. —Но если раскается и примет святое причастие, то я... может быть, оставлю его вживых.

Он выпрямился, лицо гордое и надменное, и хотя со стенызамка вряд ли разглядят, но его гордую осанку оценят, оценят.

— Рыцарь, — произнес Олег с непонятнойинтонацией. — Рыцарь, во всем рыцарь... Правда, и твой праотец Яфет, этоон прилетал, о тебе не шибко... Даже, можно сказать, совсем наоборот. Но импридется принять то, что получилось.

Томас нахмурился, трудно поверить, чтобы Олег убеждалкого-то в мудрости Томаса.

— Как всегда, врешь?

— Ночью убедишься, — сказал Олег загадочно. —Ровно в полночь будет эта... как ее, инициация.

— Ну-ну, бреши дальше, — подтолкнул Томас. —Во что пихаешь снова?

Олег покачал головой, лицо мирное, но зеленые глазапоблескивают, словно неглубокий ручей бежит по россыпи изумрудов.

— В тяжелую и неблагодарную работу. Ты ее получил,отказавшись от королевской короны.

Томас вскинул брови.

— Что? Что за работа?

— Будешь Седьмым, — пояснил Олег. Усмехнувшись,добавил: — Но, думаю, с твоим напором седьмым останешься недолго.

Томас не понял, но доискиваться не стал, калика частоговорит загадками, вернулся к прерванному спору:

— Так почему ты еще не христианин?

Олег некоторое время ехал молча, зеленые глаза рассматривалиприближающийся замок. На стене подпрыгивают и машут платками Лилит и Яра.

— Этот мир... юн, — произнес он непонятно. —Ему без Бога пока нельзя. Но когда-то перерастем страх и преклонение,перестанем нуждаться в Нем, как переросли нужду в мелких божках... и вообщеоткажемся от веры в Бога.

Томас вскрикнул устрашенно:

— Олег, что ты говоришь?

— Когда мир повзрослеет, — закончил Олег, — истанет абсолютно безрелигиозным и свободным от Бога, тогда только приблизимся кНему. Не так ли?

В ясном чистом небе сверкнула огромная ветвистая молния. И содобрением, так почудилось Томасу, прогремели раскаты грома.