Сам герцог обитает, как рассказывают, по большей части не взамке, а в городе, там у него большие роскошные дома, а здесь его крепость, вкоторой фамильные ценности, гарнизон, оружейная, где постоянно собираютсяверные ему рыцари, а также те, кто у него на службе. Стены настолько толстые,что помещений внутри них вполне хватает, чтобы разместить всех солдат, а вслучае необходимости скрытно перебрасывать их с места на место.

Крепость велика, все вполне могли бы поместиться в однойбашне, остальные пустуют в ожидании еще большего наплыва гостей. Здесь принятовваливаться целыми отрядами, останавливаться надолго, и никакой хозяин не смеетпоинтересоваться, долго ли пробудут: это хуже, чем беспримерное хамство, это —неучтиво.

На него и здесь глазели с интересом, Томас с гордостьюподумал, что рыцарь Храма заметнее тех, кто доспехи и мечи заказывает для видаи бахвальства, но это внимание одновременно и раздражало, он развернулся ипошел к дальней двери, где, по логике, будет ход, по которому он с легкостью ипочти по прямой придет к отведенным им апартаментам.

— А там уже я буду спрашивать, — пробормотал онмстительно, — с кем это сэр калика пьянствовал, почему от его воротникапахнет женскими притираниями, а на ушах какая-то странная пудра...

В проходах между мрачными и нежилыми с виду залами никого невстретил, только над головой прохлопали крылья, то ли голуби, то ли вороны, нокогда вскинул голову, под сводами темно и неуютно, словно в недобром лесу.

Он ускорил шаг, впереди послышались торопливые шаги, онсразу насторожился, и тут из полумрака вынырнули человеческие фигуры. Онипоказались огромными, все в полных рыцарских доспехах, у всех одинаковыетреугольные щиты на локте левой руки, и каждый держит в руке обнаженный меч.

Томас резко остановился.

— Назовитесь! — потребовал он.

Пятеро загородили дорогу, а двое начали заходить со спины.Сердце Томаса дрогнуло и замерло, невозможно одному драться против семерых иуцелеть, но тут же забилось с утроенной, удесятеренной мощью. Кровь вздуламышцы так, что им стало тесно в стальном панцире доспехов, рукоять меча будтосама скользнула в ладонь.

— Трусы! — выкрикнул он. — Я Томас Мальтон изГисленда, вызываю вас на честный бой!

Он рявкнул страшным голосом и сам бросился ни встречу.

Он застал их врасплох, слишком понадеялись на полноепревосходство, и два тяжелых удара поверглм двоих на землю, однако сразу жезазвенело железо, посыпались удары, Томас ревел и рубил во все стороны, врагивезде, он только заставлял свои ноги постоянно переступать из стороны всторону, наклонял корпус, чтобы помешать прицельно ударить сзади, а его мечрубил и рубил, встречаясь в воздухе с другими мечами, ударяясь о щиты, высекаяснопы искр о добротные доспехи нападавших.

Они тоже кричали, вернее, вскрикивали, сперва победно, потомрастерянно, затем уже раздраженно. Звон стоял такой, словно десять молотобойцеводновременно бьют молотами по листам железа, а мечи сверкают, как молнии. Томасчувствовал, как чужие мечи и топоры крушат стальные листы его доспехов, ногиналились тяжестью, он из последних сил наносил удары, в голове мерцала толькоодна мысль: стоять, стоять, стоять! Упадешь — добьют, как связанного кабана,так лучше же принять смерть стоя...

Кровь и пот заливали глаза, он с трудом поднимал отяжелевшуюруку с мечом. Вторая, на которой щит, онемела, но он заставил себя вздернуть ееи с силой двинул краем щита прямо в чужое забрало. Там хрюкнуло, рыцарь исчез,а Томас, дрожа и хватая раскаленным ртом воздух, вдруг понял, что перед нимостались только двое, и эти двое тоже сражаются из последних сил.

— Умрете все... — просипел он, меч поднялся свеликим усилием, но обрушился, как падаюшая с высокой горы наковальня. Шлемраскололо, как глиняный горшок, ответный удар второго рыцаря рассек стальнуюпластину на плече. Он ощутил жгучую боль, но заставил себя ступить вперед иснова двинул расколотым щитом в лицо.

Противник настолько устал, что даже не уклонился. Удар,вернее, толчок, заставил его отшатнуться, Томас шагнул следом и, выронив щит,ударил кулаком в стальной перчатке в забрало. Пальцы ожгло, однако он слышалскрип сминаемой решетки и даже слабый хруст костей. Рыцарь вскрикнул и упалнавзничь.

Томас оперся на меч, рука онемела и уже поднять его немогла, в груди ревел ураган, иссушая легкие, сердце выпрыгивало, он страшилсяупасть, но когда сбитый ранее щитом начал приподниматься, сумел шагнуть к немуи ударил ногой в голову. Удар получился на диво сильным и точным, прямо взабрало, рыцарь упал и замер, раскинув руки.

От лестницы раздались крики, несколько воинов в простыхдоспехах латников бросились к нему с алебардами в руками.

— Сэр, — закричал один обеспокоенно, — ктоэто были?

Томас прохрипел, едва удерживаясь на ногах:

— Вам... виднее...

Он чувствовал, что если и это враги, то он упадет, кактолько на него замахнутся, однако командир латников подбежал, нагнулся надпервым упавшим, озабоченно покачал головой, перешел к другому, третьему. Томасвидел, как лицо его серьезнеет, вытягивается, а когда оглядел всех, в глазахстоял откровенный ужас.

— Сэр, — повторил он, — этих людей не было взамке!

Томас сказал все еще хрипло:

— Но сейчас... есть?

— Есть, — повторил командир, — но как... мимостражи проникнуть невозможно! Мы знаем всех-всех в лицо, узнаем издали!..Джонатан, бегом за хозяином!

— Уже послали, — ответили ему.

Стражники деловито переворачивали убитых и отволакивали подстенку, где сложили лицом вверх красиво и в ряд. Сочленения доспехов пузырятся,в слабом свете факелов чудится, что вытекает густая черная смола, тела какбудто влипли в нее накрепко, не оторвать.

Герцог появился запыхавшийся, с ним несколько рыцарей,некоторые забежали вперед и, бесцельно обнажив оружие, всматривались то вубитых, то в темный коридор. Двое стражей по взмаху руки герцога ухватилифакелы и бросились вдоль стен, заглядывая во все ниши.

— Это вы... их? — спросил герцог. Его глаза снедоверием всматривались в Томаса. — Всех?

— Что делать, — ответил Томас, он уже справился сдыханием, — если больше не было.

— Сэр Томас, — сказал герцог, он нервно облизнулгубы, — я вне себя от стыда! В моем замке такое...

Томас небрежно отмахнулся.

— Пустое. Гостей надо же чем-то развлекать? Однихженщинами, других вином... у вас прекрасные запасы!.. третьих — вот такимиудалыми схватками. Я не в претензии, сэр Рихард!

Герцог перевел дыхание, порывисто пожал руку Томасу.

— Но я все равно не понимаю... Откуда? У меня такаястража на воротах, муха не пролетит!