У нас, конечно же, сперва устроили пирушку, как же безэтого, мы же в той части планеты, что все еще зовется Россией и гордится тем,что транскультура нас еще не заела, мы все должны сперва обмыть, даже то, чегоеще нет. Вроде бы поделить шкуру неубитого медведя.

Правда, подбадривает то, что если нам удастся решитьпервыми, то именно мы и отхватим самый крупный заказ, а он ожидается в районеста миллиардов, да еще посыплются заказы, как из мешка, успевай только хватать…

Команде доктора Клода Перро удалось стволовые клетки превратитьв нейроны, что для нашей лаборатории прозвучало как удары погребальногоколокола. Стволовые клетки брали из костного мозга взрослого человека, затемтранспортировали в куриные эмбрионы. Как правило, стволовые клетки костногомозга можно преобразовать только в кровяные тельца да еще в клетки иммуннойсистемы. Нервные клетки получить никому не удавалось.

Я внимательно просматривал триумфальное сообщение. Былапроведена сложнейшая и многоэтапная операция по имплантации стволовых клетокчеловека в заранее вырезанный участок спинного мозга куриного эмбриона. Яйцапомещали в инкубатор. Ждали, а затем вытаскивали эмбрион, снова вырезалиучасток спинного мозга цыпленка уже с человеческими стволовыми клетками итщательно исследовали.

Кондрашов следил через мое плечо за тем, что я читаю, указална строки, где подчеркивалось, что повреждение спинного мозга цыпленка почтиполностью устраняется благодаря регулятивной регенерации. Это самый механизмрегенерации подает сигнал стволовым клеткам, а они перерождаются в нейроны,хотя обычно, как уже упоминалось, либо в кровь, либо – иммунные клетки.

– Самое главное, – сказал он, – что работали состволовыми клетками взрослого человека.

– Да, – согласился я, – их получить легче. Но тызря впадаешь в панику. Смотри, стволовые клетки намертво сливаются с клеткамиспинного мозга эмбриона, разделить их невозможно. Так что для использования влечении они отпадают.

Он указал на заключительный абзац.

– А это? Они планируют выращивать нейроны в лабораторныхусловиях! Без всяких куриных эмбрионов.

– Как?

– Всего лишь имитируя сигналы той самой регенерации!

Я фыркнул, стараясь держать лицо спокойным и насмешливым,хотя внутри стало тяжело и холодно, будто проглотил промерзший валун.

– Мечты, мечты… Это сказано для того, чтобы получить крупныеинвестиции на продолжение исследований. Это еще не промышленные образцы. Ладно,все за работу!

А через семь месяцев Пескарькин вбежал в комнату ликующий,сияющий, как надраенный пятак.

– Только что сообщили, что новый способ добычи стволовыхклеток сделал их общедоступными!.. ребята, что-то революционное! Удешевляютсяпочти в сто раз!

Один только Кондрашов с сочувствием посмотрел в мою сторону,соревнование между стволовиками и чипистами не для всех очевидно, остальныежадно расспрашивали простодушного, особенно наседают женщины, которымприходилось копить и копить на эти дорогущие стволовые клетки, а теперь ихможно будет покупать в аптеке, как раньше покупали аспирин.

Я помалкивал, для меня это давно не новость, мы засоперниками следим внимательно, все новости получаем из первых рук. Да, удар мыполучили сокрушительный. Инвестиции в нанотехнологии резко снизились, осталисьтолько те, которые не связаны с медициной. Мы лишний раз убедились, насколькоже насквозь лжива наша цивилизация, насколько брехлива, ибо практически всежаждут жить вечно или очень-очень долго, тысячи лет, но вбитые с молоком материубеждения заставляют говорить, что нам жизнь не дорога, что главное – какпрожить, что надо воспитать детей, а если удастся, то и внуков, а потомобязательно умереть, чтобы уступить дорогу молодости… но на самом деле каждыйдо свинячьего писка жаждет жить вечно, каждый втайне мечтает, что именно онокажется долгожителем и проживет рекордное число лет, оставаясь в здравом уме ипамяти…

Только трест Холдеманна не снизил вложения в нашу, точнее,мою компанию, напротив, добавил еще два миллиарда. Я сказал было, что вот люди,которые не страшатся смерти, но наш старший аналитик тут же ехидно указал, чтокорпорация Холдеманна и раньше в производство стволовых клеток вкладывала посемь-восемь миллиардов в год, а сейчас вбухала сразу двенадцать, для этого дажепривлекла часть заемных средств.

Кондрашов заговорил задумчиво:

– Это же что значит… Проглотил таблетку, и станешь молодым?

Пескарькин ехидно засмеялся.

– Мечтай, мечтай! Раньше так о коммунизме грезили.Во-первых, не таблетки, а весьма неприятные инъекции. Правда, кто на порогесмерти, тот согласится на любое вторжение. Да еще женщины… Эти обезьяны, чтобыпомолодеть, на что угодно идут. Во-вторых, стволовые клетки, как я слышал,омолаживают только адресно. Одни инъекции улучшают работу печени, другие –почек, третьи – что-то с железами, убирают морщины… Все вместенельзя – любой склеит ласты.

– Но это уже навечно?

Пескарькин произнес покровительственно:

– А вы, дорогой друг, ботулакс или ботокс, как его тамправильно, впрыснули всего раз?.. Придется и стволовые не раз. Правда, не такчасто. Организм все равно стареет. А вы, Володя, как на это смотрите?

Я ответил без особой охоты:

– Все совершенствуется. Сейчас раздельно, а через год-другойбудут впрыскивать комплексно. И цена упадет еще в два-три раза. Если не больше.

Кондрашов сказал в восторге:

– Тогда даже копить особенно не придется! Две-три зарплатысложил и – лет двадцать сбросил!.. Все, хана всем нам. Можно идтипобираться на большую дорогу.

– На большой не побираются, – поправил его Пескарькинеще ехиднее.

– А что делают?

– Как будто не знаешь! С какой бородой и не знаешь?

Ура-ура, можно сказать, что мы создали сверхразум. Не искусственныйинтеллект, а человеческий сверхразум. Профессор Кулебякин и академик Уваровпереселились в компьютер, теперь рабочая частота их сознания в десять тысяч разбольше, чем у нас, застывших в удивлении перед их новым домом, что одновременноявляется же и телом. Именно застывших: для них, мыслящих в десятки раз быстрее,мы кажемся не просто ужасно медлительными, но и вообще превратившимися встатуи.

Вечером устроили торжество, по старинке принесли цветы ишампанское, все ликовали и радовались, только профессор Загоруйко, нашконсультант, произнес с двусмысленной улыбочкой:

– Да-да, мы создали первый слабый сверхразум! Это ужепобеда.

Кондрашов сказал с неудовольствием:

– Ну что вы, в самом деле!.. Просто сверхразум.