А у нас на ежегодном слете разработчиков высоких технологийдоктор наук Герц Дягилев заявил прямо во вступительном слове:

– Давайте продумаем очень опасную ситуацию. Диабет излечен,а это грозит катастрофой. Когда диабетики умирали, это было, простите, благодля человеческого вида. Сейчас же диабетики будут спокойно воспроизводить насвет таких же диабетиков. До этого природа хоть как-то вела борьбу сгенетическими диабетиками, а теперь эти уродливые гены появятся у всегочеловечества.

Профессор Уваров из-за стола президиума проворчал:

– Только ли диабет?

– Не только, – огрызнулся Дягилев. – Просто этопоследняя капля. Человечество засорено настолько, что начинает вымирать. Мыдумали, что СПИД – это был последний удар, но эти крэнг, уммара, гертак,шинигами – посыпались, как из прорвавшегося мешка! Аналитикипредсказывают, что лавина будет нарастать. Мы должны срочно предприниматьконтрмеры. Срочно!

– Предлагаете расконсервировать генетические программы?

– Да, – ответил Дягилев громко в зал. – Понимаю,что это нам не по плечу, но и наши голоса что-то да значат, если их будетмного! И, кстати, наши голоса не такие уж и тихие. Мы – разрабатываемтехнологии, которые стремительно меняют мир. И каждый наш голос стоит тысячиголосов не только «простых», но и политиков или артистов, которые всего лишьисполнители.

Позвонила, используя старую линию связи, Светлана,предложила встретиться вечером, есть ко мне вопросы. Я подумал, предложилв ресторане «Барбус», по ее лицу видел, что предпочла бы что-то более реальное,но лишь мило улыбнулась, ее лицо исчезло, по экрану побежали сводки о новыхнаноматериалах.

Таймер о свидании напомнил звонком, стена напротив исчезла,появился роскошный ресторан, обставленный в старинном стиле, на стенах топоры имечи, по углам металлические статуи, десяток столов, три уже оккупированыдовольно приличными и тихими компаниями.

Я прошел к дальнему, чтобы сесть спиной к стене и лицом ковходу, как пес в конуре, так велит наш древний инстинкт, неслышно приблизилсяофициант, тоже в старинном стиле, хотя, на мой взгляд, кое-что уже начализабывать, а в поисковых серверах пошарить влом. Во всяком случае, хотя фрак ихромовые сапоги из одного времени, но вместе их, как мне кажется, не надевали.

– Слушаю вас… Вот меню, пожалуйста.

Я отстранил толстую папку.

– Читать – глаза портить. На ваш вкус что-нитьфирменное.

– Пить что-то изволите?

– Да, но тоже свое…

Он удалился, я откинулся на спинку кресла, стараясь никогоне рассматривать в упор, с удовольствием заметил, что здесь по большей частисобрались транслюди стиля «metal», то есть хиппари, металлические части своихтел не только не скрывающие, но вызывающе выставляющие напоказ. К тому же этичасти должны сверкать, как елочные игрушки.

Светлана вошла сверкающая, все в блестках, волосы взбитыпышной башней и перевиты золотыми лентами. При виде молодых хиппарейпоморщилась, но смолчала, все-таки эти сохраняют человеческие формы, женщинытак и вовсе их подчеркивают: крупные, вызывающе торчащие груди, зачастую изметалла с нанопокрытием, что придает дивный блеск, оттопыренные задницы,имитация пирсинга, стружка вьющихся волос.

– Ну и место выбрал, – сказала с легким упреком,поцеловала в щеку и села напротив, – здесь что, собираются только ваши?

Я засмеялся.

– Разве я похож на них?

– Похож, – ответила она серьезно.

– Светлана!

– Я вижу тебя насквозь, – ответила она преувеличеннострого. – Нет, я не пользуюсь вашими штучками, я просто так вижу.По-женски.

– А, ну тогда…

Она с интересом оглядывалась, через широкие окна видныплывущие внизу облака, свет с некой зеленоватостью, но не лягушечьей, а как быпозаимствованный у драгоценного изумруда. Я так и не понял, где этот «Барбус»расположен: то ли на гигантском дирижабле, то ли на летающем острове лапутян. Аможет быть, и на спине исполинского дракона, фантазия у создателей виртуальныхмиров вроде бы буйная, но вообще-то убогая.

– Здорово, – сказал я. – Такая башня не рухнет?

Она оглянулась недоуменно в поисках башни, затем бровиудивленно взлетели.

– Тебе не нравится прическа? А так?.. Или так?

Волосы на глазах с ярко-оранжевого стали серо-зелеными,башня опустилась, Светлана пару секунд сидела в шапке волос, как в немецкойкаске, но по моему лицу поняла, что и это не то, небрежно тряхнула головой, поспине и плечам рассыпались крупные локоны.

– Все бы вам глупеньких блондинок, – сказала она сукором.

– Ах, Света, – сказал я скромно. – Вообще-то ямогу себе позволить и не обязательно блондинку.

Она мгновение смотрела мне прямо в глаза.

– Не понимаю, – сказала она, – как я могла тебятогда упустить?.. А Каролина сразу тебя вычислила среди парней на первой жетусовке. Не знаю, чем ты ее взял. Я тогда, честно говоря, запала на Грефа,такой красавец, такой красавец!.. А как танцевал!.. Ты его не запомнил, поглазам вижу. Все девчонки мне завидовали. А Каролина – нет. Она быласчастлива именно с тобой. Тогда я ее не понимала, а теперь вижу – тогда втом пареньке, скромном ремонтнике бытовой техники, увидела тебя нынешнего.

Я сказал вяло:

– Не думаю. Мы тогда ни о чем не думали.

– Женщины всегда думают, – заявила она авторитетно.

– Она не думала, – заверил я. – Как и я.

– А что же тогда?

– Инстинкт, – сказал я. – Он взял нас обоих иповел навстречу один другому. Ему виднее, он такие ситуации два миллиарда летнаблюдает, опыт есть.

На столе неслышно появились блюда, от жареной птицы такойдразнящий аромат, что я даже не заметил, как нож и вилка скользнули мне владони. Хотя вроде бы эти виртуальные блюда пока еще не насыщают. Впрочем, современем, кто знает…

Светлана посмеивалась, бокал вина в ее изящной рукепереливался хрустальными искорками, словно весь из сложно ограненногобриллианта.

– Я уверена, – сказала она, – что ты точно такойже и в реале.

– В реале? – переспросил я. – Ах да, прости… Уменя в самом деле не было времени подобрать облик.

Она покачала головой, в глазах проступила грусть.

– А они у тебя есть? Хотя бы дефолтные, на которые любойможет надеть свое фото?..

– Ну, если честно… – промямлил я.

– Честно!

– Если честно, – повторил я, – то как-то не успел.Правда, собирался! Но все что-то мешает.