– Эх ты, – сказала она. – Не соображаешь, что ты иесть мужчина, о которых мечтают женщины. У любого мужчины, как раньше в шкафувисели костюмы на все случаи жизни и полсотни галстуков, сейчас запасено тысячивиртуальных морд. Со всем остальным, конечно. Красивые, значительные,мужественные. Благородные, исполненные мудрости и всяческих достоинств. А ты…Знаешь, сколько у меня обликов?

– Сколько? – спросил я покорно.

– Не скажу, – ответила она почти сердито. – Вовсяком случае, больше, чем когда-то было платьев. А на себя реальную ужесмотреть боюсь. Старость когда-то казалась такой далекой!..

Мне показалось, что она запнулась на миг, словно хотеласказать то главное, из-за чего договорилась о встрече, но что-то помешало, иона сказала чуть оживленнее, чем того требовалось:

– Сходим в кино?

Я удивился:

– Кино?.. Я уже и забыл, что это.

– Все баймишь?

– Что делать, там постоянный прогресс. А я люблю новое.

– В кино тоже много нового, – пообещала она. –Пойдем, не пожалеешь!

Я сомневался, что не пожалею, но в последнее время я такредко виделся со старой компанией, что ладно уж, потрачу полчаса или час,сколько там фильм идет, они тоже все укорачиваются, люди не могут высиживать потри часа, как в старину. Светлана заказала два места, мы поднялись, и, проходямимо окна, я сообразил, что находимся на одном из спутников Сатурна, только тамэти великолепнейшие восходы планеты-гиганта. Еще три шага – и мы перешли вдругой зал, где-то незаметно перейдя ту черту, что отделяет виртуальныйресторан от виртуального кинотеатра.

Как я понял, кинотеатр этот на Луне, архитектурахарактерная, но хоть гравитация привычная, не хотелось бы выпрыгивать изкресла. Шел старый фильм «Война и мир», но обаймленный, так что я вошел вДорохова и смотрел его глазами, испытывал его чувства, а Светлана влезла вшкуру какой-то девицы, какую по книге я что-то не припомню. По молчаливомусогласию мы не брали себе роли Наташи Ростовой и Андрея Волконского, это былобы слишком. Фильм тянулся достаточно долго, мне довольно быстро все надоело,чувства героев мелковаты, проблемы детские, примитивные, а весь мир их довольноузок и скучен.

Когда все кончилось, я посмотрел на Светлану, в ее глазахсмущение и разочарование. Она поднялась, взяла меня под руку, через три шага мывернулись к своему столику, где отрезанный моим ножом ломтик нежного горячегомяса еще исходит одуряющим запахом и ничуть не успел остыть.

– Извини, – сказала она, – я думала, тебепонравится. Сама не понимаю, что меня так восхищало, когда я была студенткой?

– Мы тогда сами были такими, – предположил я.

– Простенькими?

– Это не наша вина, – сказал я. – Мир весь былпростеньким. В сравнении, конечно, не с древним Римом, а сегодняшним. Тыучаствуешь в выборах?

Она засмеялась.

– Только в нашей, всемирной стране Фитнеса. А ты?

– А я в шести, – ответил я.

– Ты всегда был активным.

– Ну… это не столько активность, – ответил я взатруднении, – это… нынешнее время.

Наши взгляды встретились, я видел, что и она вспомнилавремя, когда все страны были четко огорожены границами, а в каждом городе,губернии или в крае существовала своя власть, под ее юрисдикцию попадали все,кто жил там: старые, молодые, русские, буряты, евреи, филателисты, любителискейбординга или парашютисты. Теперь же, когда глобальная сеть объединила нас водно общество, все эти устаревшие границы кажутся не просто ненужными, но исмешными.

Не говоря уже о религиозных группах, но даже вот фитнесисткивсего мира имеют свое правительство. И юрисдикция такого правительствараспространяется на всех фитнесисток вне зависимости, где они находятся. Такимобразом, Светлана является гражданином практически всех стран, она можетснимать квартиру здесь в Москве, платить арендную плату в Австралии, поступитьв университет в Бельгии, открыть дело на Мальте, купить участок под виллу воФлориде, а оплатить тугриками в Немецком банке.

– Да, – засмеялась она, – сегодня достаточнонажать пару кнопок.

– Фу, – сказал я с упреком, – что за дикость? Этобыло вчера. Сегодня достаточно легкого волевого усилия.

– Мне это пока недоступно, – сообщила она. – Да ивряд ли я зайду так далеко. Это ты всегда бежал впереди паровоза!

– Тогда попробуй без чипа, – посоветовал я, –сейчас расширяют возможности стволовыми клетками, еще какой-то ерундой. Сдвинешьброви – войдешь в Сеть, приподнимешь – выйдешь, расширишь глаза…

Она засмеялась:

– И буду кривляться, как перед зеркалом! Нет уж, лучше постаринке.

– Нельзя, – сказал я серьезно. – Темп убыстряется,Светлана. Чуть отстанешь – не догонишь.

– Знаю, – ответила она очень серьезно. – Плохомне, Володя. Но и ничего с собой не могу поделать. Видать, я все-таки из техлюдей, из простых, как вы их называете, нас, в смысле, которые ну никак немогут решиться на киборгизацию.

Я поморщился.

– Жаргонно ее называют чипизацией, а вообще это простоерасширение возможностей организма. В том числе и за счет возвращения молодости.

Она засмеялась невесело.

– Ах, Володя, знал бы ты, какие муки мы, женщины, готовытерпеть, только бы продлить молодость! Не говоря уже о том, чтобы вернуть. Мыготовы голодать, истязать себя упражнениями, ложиться под нож хирурга… но вотввести себе в тело маленький компьютер… бр-р-р-р! Я знаю многих, которымэто по средствам, но все-таки не делают этого.

Я помолчал, спросил прямо:

– Ты позвала меня, чтобы я тебя уговорил? Так вот, Светлана,я очень хочу, чтобы ты решилась на расширение своих возможностей… с помощьюжелеза. Это все будет внедрено в тебя так, что никто не заметит.

– Но я-то буду знать? – ответила она.

Группа ученых, объединившихся вокруг лауреата Нобелевскойпремии Дейла Миллера, создала в штате Небраска мощный комплекс, где усиленноработают над созданием сверхразума. Чтобы ускорить дело, они создали на основенейронных сетей, а вместо сложнейшего программирования, которое неизвестно каки делать, дали возможность компьютеру самому обучаться, как младенцу. Разницалишь в том, что при скорости работы на обучение могут уйти доли секунды, послечего сверхразум вспыхнет пылающим светом во всей грозной мощи.

И хотя за проектом наблюдают компьютерные специалисты,философы, когнитологи, экономисты, неврологи, а также политики и законодатели,мы в своей лаборатории чувствовали себя очень неуютно. Из концерна торопят, дая и сам не сплю последние полгода, не вылезаю из рабочих помещений. Нужноопередить, иначе человечеству хана. Что бы нам ни говорили, что сверхразумбудет добр и станет о всех заботиться, слюни и сопельки вытирать, но что-то мнене верится в такую дурь: очень это ему надо? Проще смахнуть нас, как тараканов,и заняться своими математическими расчетами.