"Да, – решила Виктория, – видимо, это идеальный выходиз положения. Наверняка светские леди думают так же, а уж они-то знают в этомтолк получше меня».

– Благодарю вас, мисс Флосси, – искренне сказала она. – Выочень помогли мне и были удивительно добры.

Мисс Флосси засияла, ее желтые кудряшки запрыгали под белымкружевным чепчиком.

– Это я благодарю вас, моя дорогая девочка! Вы сделалиЧарльза таким счастливым, каким я никогда его не видела. И конечно, Джейсона, –вежливо добавила она.

Виктория улыбнулась ей, хотя и весьма сомневалась, чтодействительно осчастливила Джейсона.

Вернувшись к себе, она села у пустого камина и сделалапопытку разобраться в своих чувствах, не пряча, как страус, голову в песок.Завтра – день свадьбы. Ей хочется сделать Джейсона счастливым, так хочется, чтоона никак не может справиться со своими чувствами. Тот факт, что он был женатна изменявшей ему женщине, пробудил в ее душе не обиду, а симпатию и сочувствиеи даже еще большее желание вознаградить его за все невзгоды в его жизни.

Девушка беспокойно встала и зашагала по комнате, машинальновзяла в руки фарфоровую музыкальную шкатулку с туалетного столика, затемпоставила ее на место, подошла к постели… Она говорила себе, что выходит заДжейсона потому, что у нее нет выбора. Но, подумав, вынуждена была признатьсясебе, что это не вся правда. Отчасти ей самой хотелось за него замуж. Ейнравились его взгляд, его улыбка, чувство юмора. Ее волновали властные нотки,то и дело проскальзывающие в его глубоком бархатном баритоне, и уверенная,решительная походка. Волновали его сияющие глаза, когда он смеялся над ней, иискры, вспыхивающие в них, когда он целовал ее. Она любила небрежнуюэлегантность, с которой он носил костюмы, и вкус его губ…

Виктория заставила себя отвлечься от столь опасной темы ибездумно устремила взор на золотистое шелковое покрывало. Ей нравилось вДжейсоне многое, очень многое. Но что она понимает в мужчинах? Доказательствомтому служил ее печальный опыт с Эндрю. Она обманывала себя, когда верила, чтоЭндрю любит ее, но зато она не питает никаких иллюзий относительно чувствДжейсона. Его влечет к ней, и он хочет получить от нее сына. Она ему нравится,это очевидно, но не более того.

Нет, ей нельзя позволить себе полюбить Джейсона. Ведь ему ненужна ее любовь. Он разъяснил это очень доходчиво и просто.

Долгое время Виктория старалась убедить себя, что испытываетк нему лишь чувства благодарности и дружбы, но теперь она знала, что онипревратились в нечто гораздо более глубокое. Иначе с какой стати в нейразгорелось бы такое жгучее желание осчастливить его и заставить полюбить себя?С какой стати она испытала бы такую злость, когда мисс Флосси рассказывала, какего бывшая жена напропалую изменяла ему?

Страх опалил ее сердце, и она вытерла вспотевшие ладони оподол муслинового лимонного цвета платья. Завтра утром она отдаст свою судьбу вруки мужчины, которому не нужна ее любовь, который может воспользоваться еепривязанностью в качестве оружия против нее самой. Инстинкт самосохраненияподсказывал ей, чтобы она не делала этого последнего шага. В мозгу сновапрозвучали слова отца, постоянно тревожившие и предостерегавшие ее: Любитьчеловека, не любящего тебя, адская боль!.. Не позволяй никому убедить себя, чтоможешь быть счастлива с тем, кто не любит тебя… Никого не люби больше, чем онлюбит тебя, Тори…

– Виктория склонила голову, ее тяжелые волосы, как завеса,закрыли ее напрягшееся лицо, видны были лишь руки, сжатые в кулаки. Ее мозгпосылал ей сигнал опасности и предупреждал, что она будет несчастна, а сердцеумоляло не противиться судьбе, так как это сулит невыразимое счастье.

Ее мозг приказывал ей бежать от него, а сердце велело небыть трусихой.

В дверь постучал Нортроп и с неодобрением доложил:

– Простите, леди Виктория, внизу ждет расстроенная,непричесанная, простоволосая молодая леди без сопровождения, прибывшая внаемном экипаже, но утверждающая, что она.., гм.., ваша сестра. Поскольку мненичего не известно о наличии у вас молодых родственниц здесь, в Лондоне,естественно, я предложил ей уехать, однако…

– Дороти? – вырвалось у Виктории. – Где она?

– Я проводил ее в маленький салон, – с явным пренебрежениемсказал дворецкий. – Но если она действительно ваша сестра, то я, конечно,провожу ее в Желтый салон и…

Его голос все еще звучал, когда девушка бросилась через холли вниз по лестнице.

– Тори! – воскликнула Дороти, неистово сжав сестру вобъятиях, как бы защищая ее от кого-то; она не могла сдержаться, а голос еедрожал от радости и слез. – Если бы ты только видела, каким презрительнымвзглядом твой дворецкий окинул наемный экипаж – почти таким же, каким он смерилменя!

– Почему ты не ответила на мое последнее письмо? – спросилаВиктория, крепко обнимая ее.

– Потому что я только сегодня вернулась из Бата. Завтра меняпосылают на два месяца во Францию, чтобы приобрести то, что бабушка именует«лоском». Она придет в ярость, если обнаружит, что я была здесь, но я не моглаоставаться безучастной наблюдательницей и допустить, чтобы ты вышла за этогочеловека. Тори, как им удалось заставить тебя согласиться? Они били тебя, иливзяли измором, или…

– Ничего подобного, – сказала Виктория, улыбаясь иразглаживая золотистые волосы сестры. – Я хочу выйти за него.

– Я не верю тебе! Ты просто обманываешь меня, чтобы я небеспокоилась…

Джейсон сидел, откинувшись на спинку сиденья своей кареты,похлопывая перчатками по колену и скользя скучающим взглядом по рядамособняков. Он ехал домой, на Аппер-Брук-стрит. Завтра предстояла свадьба…

Теперь, когда он признался себе, что его влечет Виктория, ипринял решение жениться, влечение к ней стало и вовсе загадочно непреодолимым.Это заставило Джейсона почувствовать свою уязвимость, ибо из прошлого опыта онзнал, каким порочным и вероломным может быть слабый пол. Но все же он непереставал тянуться к ней, так же как не переставал надеяться, хотя это былонаивное ребячество, что они сделают друг друга счастливыми.

"Жизнь с ней никогда не будет безмятежной», – думал онс усмешкой. На каждом жизненном повороте она будет забавлять его,разочаровывать и ставить в тупик – в этом он был так же уверен, как в том, чтоона выходит за него, потому что не имеет иного выбора. Так же, как он несомневался в том, что ее девственность уже была украдена ее дружком Эндрю.

Неожиданно улыбка на его губах потускнела. Он надеялся, чтоона будет отрицать это, когда они разговаривали у него в кабинете. А она вместоэтого лишь отвела взгляд и попросила у него прощения.