Виктория вдруг решила, что ледяной голубой цветдействительно очень хорош для венчания.

– У лорда Филдинга превосходный вкус, – продолжала мадам; еетонкие брови высоко поднялись над яркими, живыми глазами. – Разве вы несогласны?

– Полностью согласна, – смеясь, ответила девушка и сдаласьна милость мастерицы.

А четырьмя часами позже, когда мадам наконец отпустила ее иотбыла вместе со своими белошвейками, Виктории доложили, что в золотом салонеее дожидается леди Кэролайн Коллингвуд.

– Виктория! – воскликнула подруга; ее хорошенькое лицовыглядело озабоченным, когда она протянула руки, чтобы поздороваться сдевушкой. – Утром к нам приезжал лорд Филдинг и сообщил о вашей свадьбе. Яудостоена чести быть твоей подружкой; по его словам, таково твое желание, новсе это так неожиданно – я имею в виду ваше решение.

Виктория была несказанно довольна, хотя и несколько удивленатаким вниманием со стороны Джейсона: он не забыл о том, что ей потребуетсяподружка, и выбрал Кэролайн Коллингвуд.

– Я даже не подозревала, что ты так привязана к лордуФилдингу, – продолжала Кэролайн, – и меня это все еще удивляет. Тыдействительно хочешь выйти за него? Это не.., не вынужденный брак?

– Уготованный самой судьбой, – улыбнулась девушка, усталоопустившись в кресло. Увидев, как задумчиво Кэролайн свела брови на переносице,она поспешно добавила:

– Нет, не вынужденный. Я выхожу замуж по доброй воле.

Лицо Кэролайн просветлело от облегчения и радости.

– Ты не представляешь, как я рада за вас обоих: я такнадеялась, что это может произойти. – Видя сомневающийся взгляд подруги, онапояснила:

– За последние несколько недель я лучше узнала его иабсолютно согласна с Робертом, который сказал мне, что досужие разговоры олорде Филдинге – результат сплетен, раздуваемых некоторыми зловредными,противными женщинами. Вряд ли кто-нибудь поверил бы этим слухам, если бы самлорд Филдинг не был таким надменным и необщительным. Конечно, трудно хорошоотноситься к людям, которые верят распускаемым о тебе сплетням, так ведь?Поэтому, вероятно, он считал ниже своего достоинства разубеждать нас. Робертговорит, что лорд Филдинг – гордый человек и потому не может унижаться передлицом враждебно настроенного общества, в особенности когда оно такнесправедливо!

Виктория подавила смешок, видя, как искренне ее подругаотстаивает человека, которого совсем недавно боялась и осуждала, но это былохарактерно для Кэролайн. Она вообще отказывалась видеть какие-либо изъяны влюдях, которые ей нравились, и, наоборот, не желала признавать наличиекаких-либо добродетелей в тех, кто ей не нравился. Эта черта ее живого характера,однако, делала ее весьма лояльной по отношению к друзьям, и Викториячувствовала глубокую благодарность за ее самоотверженное дружеское отношение.

– Спасибо, Нортроп, – сказала Виктория, когда дворецкийпринес им поднос с чаем.

– Даже не могу понять, почему он казался мне таким пугающемрачным и, опасным человеком, – говорила подруга, пока Виктория разливала чай.До смерти желая снять с Джейсона все свои прежние обвинения, она продолжала:

– Я ошиблась, когда позволила своему воображению взять верх надздравым смыслом. Наверное, его внешность произвела на меня подавляющеевпечатление: он очень высок, а его волосы – такие черные… Но из-за этогобояться его? Это было так абсурдно с моей стороны! Да, знаешь ли ты, что онсказал, когда уходил от нас сегодня утром? – спросила она, сияя в ожиданиипредстоящего эффекта.

– Нет, – ответила Виктория, едва удерживая улыбку: Кэролайнпроявляла твердую решимость переквалифицировать Джейсона из дьявола в святого.– Что же он сказал?

– Он сказал, что я всегда напоминаю ему красивую бабочку.

– Как славно, – искренне согласилась девушка.

– Да, это так, но не идет ни в какое сравнение с тем, что онсказал о тебе.

– Обо мне? С чего бы это?

– Ты имеешь в виду, почему он расщедрился на комплименты? –Когда Виктория кивнула, Кэролайн продолжила рассказ:

– Я как раз говорила, как счастлива, что ты выходишь заангличанина и будешь жить здесь, что даст нам возможность оставаться близкимиподругами. Лорд Филдинг на это рассмеялся и заявил, что мы идеально дополняемдруг друга, потому что я всегда напоминаю ему прелестную бабочку, а ты подобнаполевому цветку, который цветет даже в чуждой для него среде и радует сердцавсех и каждого. Ну не замечательный ли он после этого?

– Абсолютно с тобой согласна, – подтвердила девушка,понимая, как мало значила бы эта история в глазах враждебно настроенногообщества, и все же довольная.

– Думаю, он гораздо более влюблен в тебя, чем выказываетэто, – доверительно сказала Кэролайн. – В конце концов, он дрался из-за тебя надуэли.

К тому времени, когда Кэролайн распрощалась, Виктория ужебыла почти убеждена в том, что Джейсон на самом деле любит ее, отчего пришла впрекрасное настроение. Таковым оно оставалось и на следующее утро, когда началиприезжать только что узнавшие о новости друзья и знакомые, чтобы пожелать ейсчастья в предстоящей семейной жизни.

Виктория развлекала нескольких молодых леди, прибывших свизитом как раз по этому случаю, когда объект их оживленной романтическойбеседы быстрыми шагами вошел в салон. Громкий смех перешел в нервное невнятноебормотание, стоило лишь гостьям узреть перед собой впечатляющую фигурунепредсказуемого маркиза Уэйкфилда, облаченного в иссиня-черную куртку для верховойезды и обтягивающие черные бриджи, что придавало ему потрясающе мужественныйвид. Ничего не подозревая о том, какой эффект произвело его появление навпечатлительных дам, многие из которых втайне сами лелеяли надежду завоеватьего любовь, Джейсон наградил их ослепительной улыбкой.

– Доброе утро, леди, – поздоровался он; затем обратился кВиктории, и его улыбка стала более теплой. – Не могли бы вы уделить мнеминутку?

Извинившись перед гостьями, Виктория последовала за ним вкабинет.

– Я не задержу вас, – пообещал он, доставая что-то изкармана куртки. Без лишних слов он взял ее руку и надел ей на палец тяжелоекольцо. Виктория воззрилась на перстень, закрывший всю фалангу пальца. Рядкрупных сапфиров с обеих сторон был обрамлен двумя рядами сверкающихбриллиантов.

– Джейсон, это просто сон! – выдохнула она. – Спасибо!

– А где же благодарственный поцелуй? – нежно напомнил он, икогда девушка приблизила к нему лицо, он впился в ее губы долгим жаднымпоцелуем, от которого она забыла обо всем на свете, а ее тело обмякло, каквата.