Пока он закреплял бриллиантовую застежку, Виктория в,зеркале видела его бесстрастное лицо, затем Джейсон взглянул на нее, оценивая,как смотрится на ней жемчужное ожерелье.

– Спасибо, – неловко начала она. – Я…

– Я предпочел бы получить вместо этого поцелуй, – терпеливопосоветовал он.

Виктория встала на цыпочки и послушно, но застенчивочмокнула его в гладкую, свежевыбритую щеку. Что-то очень тревожило и смущало еев этой ситуации. Он так подарил ей жемчуг и хладнокровно ожидал в ответ еепоцелуя, как если бы покупал ее благосклонность, начав с поцелуя в обмен наожерелье. В подтверждение ее догадки он сказал:

– Разве это поцелуй за такое прекрасное ожерелье? – И приникк ее губам с неожиданной требовательной настойчивостью.

Когда Джейсон отпустил ее, то загадочно улыбнулся,вглядываясь в ее испуганные синие глаза.

– Вы что, не любите жемчуга?

– О, что вы, конечно, люблю! – поспешила ответить она, злясьна себя за то, что была не в состоянии заглушить свои глупые, надуманныеопасения. – Я в жизни не видела такого красивого. Даже у леди Вильгельмжемчужины не такие крупные. Эти подойдут и королеве.

– Столетие тому назад они принадлежали русской княгине, –сказал он, и Викторию странным образом тронуло, что, очевидно, он считает еедостойной носить такую бесценную вещь.

После ужина они поднялись к Чарльзу. Когда они спокойносообщили ему о своем решении наметить дату свадьбы, его восторгу не былопредела; он просто помолодел. Когда же Джейсон со всей нежностью обнял Викториюза плечи, прикованный к постели герцог смеялся от радости. Он выглядел такимсчастливым, таким уверенным, что они поступают абсолютно правильно, что дажеВиктории передалась его уверенность в этом.

– Итак, когда свадьба? – неожиданно спросил Чарльз.

– Через неделю, – ответил Джейсон, не обращая внимания наудивленный взгляд девушки.

– Отлично, просто отлично! – одобрил Чарльз, весь сияя. –Думаю, к тому времени я сумею встать на ноги, чтобы присутствовать на ней.

Виктория собиралась возразить, но Джейсон сжал ей руку,предупреждая, чтобы она не спорила.

– А что это у вас, дорогая? – спросил Чарльз, довольно глядяна ожерелье.

Ее рука машинально взмыла к горлу.

– Это Джейсон подарил мне сегодня, чтобы скрепить нашусдел.., помолвку.

Когда беседа закончилась, Виктория сослалась на усталость, иДжейсон проводил ее до дверей спальни.

– Я вижу, что-то беспокоит вас, – тихо сказал он. – В чемдело?

– Кроме прочих волнений, у меня разрывается сердце и оттого,что я выхожу замуж до истечения срока траура по моим родителям. Я чувствоваласвою вину каждый раз, когда мы ходили на балы. Мне приходилось уклоняться отответа на вопрос о том, когда погибли мои родители, чтобы люди не поняли, какоенеуважение я проявляю по отношению к ниш.

– Вы поступали в соответствии с ситуацией, и ваши родителипоняли бы и простили вас. Выходя замуж так скоропалительно, вы даете Чарльзушанс выжить. Вы ведь видели, насколько лучше он выглядел, когда мы сообщили емуо том, что определили дату бракосочетания. Кроме того, решение о прекращениитраура принял я, а не вы, так что у вас проста не было выбора. Если кто-то ивиноват, так это я.

Виктория согласилась, что он прав, и потому переменила тему.

– Скажите, – чуть осуждающе, но с обворожительной улыбкойпоинтересовалась она, – теперь, когда минуту назад я узнала, что мы решилисыграть свадьбу через неделю, не могли бы вы мне сообщить, где мы решили еесыграть?

– Touche [7], – хмыкнул он. – Так вот: мы решили сыгратьсвадьбу здесь.

Виктория, энергично протестуя, затрясла головой:

– Пожалуйста, Джейсон, нельзя ли нам обвенчаться в церкви –в маленькой деревенской церкви, которую я видела вблизи Уэйкфилда? Мы могли бычуть подождать, пока дядя Чарльз не будет в состоянии совершить такую поездку.

Она с изумлением заметила, как в его глазах при упоминании оцеркви появилось отвращение, но после минутного колебания он коротко кивнул взнак согласия.

– Если вас устраивает венчание в церкви, то мы проведем егоздесь, в Лондоне, в такой церкви, которая сможет вместить всех гостей.

– Пожалуйста, не… – вырвалось у нее, и она ненароком взялаего за рукав. – Я нахожусь очень далеко от Америки, милорд. Лучше было быпровести церемонию в той церквушке вблизи Уэйкфилда – она напоминает мне одоме, и с самого раннего детства я мечтала о венчании в маленькой деревенскойцеркви…

"Я мечтала о венчании с Эндрю в маленькой деревенскойцерквушке», – запоздало сообразила девушка и решила, что лучше было бы вообщене упоминать о церкви.

– Я хочу, чтобы свадьба состоялась в Лондоне, на глазах увсего общества, – заявил Джейсон таким тоном, что можно было понять: вопросрешен окончательно. – Однако мы выберем компромиссный вариант. Мы проведемцеремонию в лондонской церкви, а потом поедем в Уэйкфилд, где устроим небольшоеторжество.

Ладонь Виктории соскользнула с его рукава.

– Считайте, что я вообще не упоминала о церкви. Приглашайтевсех сюда, в дом. Было бы почти богохульством освятить в церкви такой брак,который является не более чем коммерческой сделкой. – И, жалко улыбнувшись, онадобавила:

– Пока мы давали бы клятву в любви и верности друг другу, ябы каждую минуту ждала удара молнии.

– Мы обвенчаемся в церкви, – коротко сказал Джейсон. – Аесли ударит молния, я возьму на себя расходы по возведению нового купола.

– Добрый вечер, дорогая, – бодро сказал Чарльз, похлопав покраю постели, чтобы она присела рядом с ним. – Садитесь. Ваш с Джейсономвчерашний визит невероятно поправил мое здоровье. А теперь расскажите подробнеео ваших матримониальных планах.

Виктория подсела к нему.

– По правде говоря, меня многое смущает, дядя Чарльз.Нортроп только что сообщил мне, что Джейсон утром упаковал вещи из своегокабинета и переехал в Уэйкфилд.

– Я знаю, – улыбнулся Чарльз. – Он заходил ко мне передотъездом и сказал, что принял это решение ради приличия. Чем меньше времени онбудет проводить возле вас, тем меньше поводов для сплетен.

– Ах вот почему он уехал! – с облегчением вздохнулаВиктория, и лицо ее оживилось.