Она покачала головой, все еще с досадой задаваясь вопросом,почему Джейсон настоял на том, чтобы превратить свадьбу в такое грандиозноезрелище.

А еще через несколько минут она подала герцогу Атертону рукуи вышла из кареты, после чего они медленно двинулись вверх по лестнице, ковходу в массивную готическую церковь. В это мгновение Виктория чувствовала себяподобно ребенку, которого родители ведут на какое-то страшное представление.

Вместе с Чарльзом она вошла в церковь и застыла у самоговхода, стараясь не думать о чудовищности того, на что согласилась, и бесцельноскользя взглядом по массе собравшихся. В ее смятенном мозгу мелькнула случайнаямысль об огромной разнице между разодетыми в шелка и парчу лондонскимиаристократами, которые пришли на ее свадьбу, и простыми, добрыми жителямиродной деревни, которые пришли бы к ней на свадьбу на родине. Вряд ли она былазнакома с большинством присутствующих – некоторых Виктория вообще виделавпервые. Намеренно из» бегая смотреть на алтарь, у которого в ближайшие минутаее будет ждать не Эндрю, а Джейсон, она огляделась.

В первом ряду справа зияло свободное место» оставленное длягерцога, остальные же скамьи были заполнены гостями. С другой стороны отпрохода, на первой скамье, которую обычно занимают члены семьи невесты, сиделапожилая леди, опиравшаяся на трость из эбенового дерева; на ее головекрасовался ярко-пурпурный шелковый тюрбан.

Фигура леди в тюрбане показалась ей знакомой, но Викторияслишком нервничала, чтобы вспомнить, где она ее видела, а Чарльз отвлек еевнимание, жестом указав на приближающегося лорда Коллингвуда.

– Джейсон приехал? – спросил герцог, когда Роберт подошел кним.

Граф, согласившийся быть шафером Джейсона, поцеловалВиктории руку, успокаивающе улыбнулся и ответил:

– Он здесь и ждет, когда вы будете готовы. У Викторииподогнулись колени. Она не была готова.

Она вообще не была готова ко всему этому!

Кэролайн расправила шлейф голубого шелкового сбриллиантовыми блестками платья невесты и улыбнулась мужу.

– Ну что, лорд Филдинг нервничает?

– Говорит, что нет, – ответил тот. – Но ему хотелось быначать церемонию.

"Как он равнодушен, как бесчувствен», – подумалосьВиктории, и ее страх уже стал граничить с паникой.

Чарльз засуетился.

– Мы готовы, – с энтузиазмом объявил он. – Давайте начинать.

Чувствуя себя марионеткой, которую все, кому не лень,дергают за нитки, Виктория взяла Чарльза под руку, и они двинулись по залитомусветом свечей проходу, который, казалось, никогда не кончится. Голубой шелк свадебногоплатья переливался и мерцал, соперничая с блеском искрившихся бриллиантов,подобных крошечным мигающим огонькам, в ее волосах, на шее и на фате. Вверху нахорах запели, но Виктория этого не слышала. Ей казалось, что с каждым шагом вседальше за ее спиной оставались детство, полное родительской любви, теплородного дома и беззаботные дни девичества. А впереди.., впереди ее ждалДжейсон, облаченный во что-то великолепное, дорогое, иссиня-голубое ибархатное… Его лицо было в тени, и он выглядел ужасно высоким и смуглым, дажескорее темным. Темным и непонятным, как.., как ее будущее.

Зачем ты это делаешь ?! – панически зашептал ее мятущийсярассудок, когда Чарльз повел ее к жениху.

Сама не знаю, молча ответила она. Наверное, потому, что я,нужна Джейсону.

Разве это причина?! – возмутился разум. Ты все еще можешьизбежать несчастья. Поворачивай и беги!

Не могу! – воскликнуло ее сердце.

Можешь. Просто развернись и беги. Именно сейчас, пока непоздно.

Не могу! Я не могу его бросить.

Да почему же?

Это унизило бы его – даже больше, чем его когда-либо унижалапервая жена.

Вспомни, что говорил отец: «Не позволяй никому убедить себя,что можешь быть счастлива с тем, кто не любит тебя». Вспомни, как несчастливбыл он сам. Беги. Скорее! Улепетывай, пока не поздно!

Сердце девушки проиграло борьбу со страхом, когда Чарльзвложил ее холодную как лед руку в теплую ладонь Джейсона и отступил в сторону.Она уже приготовилась бежать, свободной рукой подобрала свои юбки, дыхание ееучастилось. Она уже было попыталась вырвать правую руку из его руки, но в тотсамый момент он захватил ее пальцы железной хваткой и резко повернул голову вее сторону, впиваясь глазами в ее лицо и как бы предупреждая не делать этогошага. Затем его хватка внезапно ослабла, а глаза стали пустыми и равнодушными.Он отпустил невесту, дав ее руке упасть, и взглянул на архиепископа.

"Он собирается прервать церемонию!» – поняла Виктория,когда архиепископ поклонился и сказал:

– Так начнем, милорд?

Джейсон покачал головой и открыл было рот…

– Не делайте этого! – шепнула девушка, пытаясь остановитьего.

– Что вы сказали? – улыбаясь, переспросил архиепископ.

Виктория подняла глаза на Джейсона и увидела, как он унижен.

– Я просто испугана, милорд. Пожалуйста, возьмите мою руку.

Он поколебался, всматриваясь в ее глаза, и чувствооблегчения постепенно проступило сквозь мрачность его лица. Его рукауспокаивающе коснулась ее запястья.

– Итак, можно начинать? – недовольно спросил архиепископ.

Губы Джейсона шевельнулись:

– Да, пожалуйста.

Пока шла долгая венчальная служба, Чарльз любовался женихоми невестой; его сердце готово было разорваться от счастья, но, краем глазауловив отблеск пурпура, он вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Онпосмотрел влево и весь напрягся, когда его взгляд скрестился со взглядомбледно-голубых глаз герцогини Клермонт. Он пристально посмотрел на нее, и наего лице отразился холодный триумф, затем, напоследок презрительно прищуривглаза, он отвернулся и выбросил мысль о ее присутствии из головы.

Он смотрел, как его сын стоит рядом с Викторией; двоегордых, прекрасных людей дают клятву, которая соединит их навечно. Слезыподступили к его глазам, когда архиепископ торжественно произнес:

– А вы, Виктория Ситон?..

"Кэтрин, любовь моя, – шептал про себя Чарльз, – видишьли ты наших детей? Разве они не прекрасны, стоя здесь вместе? Твоя бабушка недала нам возможности соединиться, моя дорогая, – это была ее победа, но теперь– победили мы. Теперь у нас с тобой будут внуки, моя радость. Моя родная,прекрасная Кэтрин, у нас будут внуки».